Тванго вернулся к своему занятию, время от времени сверяясь с большой книгой в кожаном переплёте с медными застёжками, украшенной медным же филигранным узором. Кугель недовольно смотрел на него сбоку. Через некоторое время он спросил:— А что вы будете делать, когда чешуи кончатся?— Я не собираюсь задумываться над этим раньше времени, — поджав губы, ответил Тванго.— А что это за книга?— Это научная работа и мой основной справочник — «Внутреннее строение некоторых особ Верхнего мира», написанная Харувиотом. Я использую его для того, чтобы распознавать чешуйки, в этом отношении этой книге нет цены.— Очень интересно, — проговорил Кугель. — И сколько видов вы нашли?— Ну, я не могу точно определить. — Тванго указал на кучку не рассортированной чешуи. — Эти серо-зеленые «обычные» типичны для спинной области; розовые и алые — из подбрюшья. У каждой своё звучание. — Тванго поднёс одну серо-зеленую «обычную» к уху и постучал по ней маленьким металлическим прутиком, с полузакрытыми глазами прислушиваясь к звуку. — Безукоризненный тон! Люблю иметь дело с такими чешуйками.— Но зачем тогда на вас перчатки?— Ага! Многое из того, что мы делаем, сбивает дилетантов с толку! Не забывай, мы имеем дело с веществами из верхнего мира! Когда чешуйки сырые, они мягкие, но когда высыхают, часто раздражают кожу!Тванго взглянул на свой чертёж и выбрал одну из «особых».— Протяни руку. Ну, давай, Кугель, не трусь! Уверяю, она не заставит тебя в мгновение ока превратиться в демона из верхнего мира!Кугель робко протянул руку. Тванго положил «особую» ему на ладонь. Кугель почувствовал, как по коже забегали мурашки, и её защипало, как будто на руку попала едкая слизь миноги. Он тут же отдёрнул руку.Тванго расхохотался и вернул чешуйку на место.— Вот поэтому я и надеваю перчатки, когда работаю с сухими чешуйками.Кугель, сморщившись, оглядел стол.— Они все такие едкие?— Ты познакомился с «Передней укороченной башенной», они всегда жгучие. Эти «Перекрещённые пики» немного получше. «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк», как я подозреваю, окажется самым сильным, поскольку именно такие чешуи контролировали всю систему сил Садларка. «Обычные» же безобидны, если их не держать долго.— Поразительно, что эти силы сохранились в течение целых эпох!Что такое время для верхнего мира! Возможно, у них и слова-то такого нет. Кстати, о времени: Вемиш в этот час обычно нырял за чешуйками, а частенько и ночью работал. Его пример поистине воодушевляет! Сила духа, настойчивость и полное хладнокровие — вот что помогло ему погасить свой долг!— У меня другие методы, — усмехнулся Кугель. — А результаты вполне могут оказаться точно такими же. Возможно, когда-нибудь вы ещё будете ставить меня в пример своим работникам.— Нет ничего невозможного, — кивнул Тванго, заканчивая разговор.Кугель вышел в сад. Солнце уже зашло, и пруд в сумерках казался чёрным и матовым. Кугель принялся за работу с таким пылом, которому позавидовал бы даже сам Вемиш. Он притащил на берег пруда старое железное корыто, затем принёс несколько мотков верёвки.Вечерняя заря уже померкла, и её последние проблески виднелись лишь там, где уходил к горизонту бескрайний океан, над поверхностью которого мелькали металлические баклажаны. Кугель внимательно осмотрел пруд, в который в это время имел обыкновение нырять Вемиш, довольствуясь мерцанием единственного светильника на берегу.Он сардонически покачал головой и медленно побрёл назад к дому.Ранним утром Кугель вернулся к пруду. Связав вместе несколько мотков верёвки, он получил длинный канат, который привязал к чахлому можжевельнику с одной стороны пруда и к кусту акации с другой стороны, так что верёвка протянулась точно через центр пруда.Кугель принёс на берег ведро и большую деревянную бадью, спустил на воду корыто, погрузил в этот самодельный ялик и ведро, и бадью, сам залез туда же и, потянув за верёвку, отчалил от берега.Иеллег и Малзер, подходившие к пруду, резко остановились, чтобы посмотреть. Кугель также заметил красную и голубую кепки Гарка с Гукином за гелиотропом на газоне, где они по своему обыкновению прятались.Кугель погрузил ведро глубоко в ил, вытащил его и вылил содержимое в бадью. Шесть раз он наполнял и осушал своё ведро, а потом, все так же ухватившись за верёвку, потянул ялик назад к берегу.Он понёс полное ила ведро к ручью, а затем процедил сквозь большое сито его содержимое.К его собственному изумлению, когда вода смыла ил, в сите остались две чешуйки: одна «обычная» и ещё одна замечательной величины с причудливым радиальным рисунком и тусклым красным утолщением посередине.Вдруг к ситу стремительным движением протянулась цепкая маленькая ручонка. Кугель ухватился за великолепную новую чешуйку, но было слишком поздно. Гукин со всех ног бросился улепётывать. Кугель, точно огромная кошка, прыгнул на воришку и повалил его на землю. Вырвав чешуйку, он от души наподдал Гукину по тощему заду, отчего тот отлетел на десять футов.Приземлившись, уродец вспрыгнул на ноги и, грозя кулачком, разразился пронзительной бранью. Кугель запустил в него увесистым комком грязи. Ловко увернувшись, Гукин со всех ног помчался к дому.Кугель немного поразмыслил, потом выкопал ямку в земле под темно-синим миртовым кустом и закопал свою находку. «Обычную» же он засунул в карман и, вернувшись назад к корыту, понёс к ручью ещё одно ведро ила.Через пять минут в саду показался Тванго, величавой походкой направившийся к пруду. Остановившись, чтобы посмотреть на то, как Кугель процеживает из ведра сквозь сито, он похвалил:— Остроумное приспособление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112