В его центре в железном ялике, ссутулившись и опустив голову, сидел Тванго. Кугель смотрел, как он потянул за верёвку; из глубины показался Гарк с небольшим ведёрком ила, которое Тванго вылил в бадью.Затем он вернул ведро Гарку, и тот, вздрогнув, снова нырнул в ил. Тванго потянул за вторую верёвку и выудил Гукина с другим ведром.Кугель отступил к темно-синему кусту дикого винограда. Он разрыл землю под ним и, используя сложенную в несколько раз тряпку, чтобы защитить руки, вытащил «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк».Затем он вернулся, чтобы в последний раз взглянуть на пруд. Бадья была полна до краёв. Гарк и Гукин, две маленькие уродливые фигурки, облепленные грязью, сидели на разных концах ялика, а Тванго дёргал за натянутую над прудом верёвку. Кугель ещё немного посмотрел, затем повернулся и пошёл назад в Саскервой. Глава втораяПОСТОЯЛЫЙ ДВОР «У ГОЛУБЫХ ЛАМП» Когда господин Сольдинк вернулся во Флютик за пропавшими чешуями, Кугель решил не принимать участия в расследовании. Он немедленно покинул Флютик и направился на запад к Саскервою.Через некоторое время Кугель остановился, чтобы прийти в себя. Горько было у него на сердце. Благодаря вероломству его собственных подчинённых у него остался не мешок с чешуйками, за которые он мог бы выручить уйму денег, но всего лишь жалкая горстка «обычных» и одна «особая», правда, совершенно исключительного качества: «Скуловой Астрангал». Самая ценная чешуйка из всех, «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк», осталась лежать в надёжном месте в саду Флютика, но Кугель надеялся сохранить её только потому, что она была так нужна Юкоуну, Смеющемуся Магу.Кугель снова пошёл по дороге: через сырой лес, заросший тамбер— дубами, тисами и гоблиновыми деревьями. Тусклые красные солнечные лучи пробивались сквозь густую листву; тени, по какой-то игре восприятия, казались окрашенными в темно-голубой цвет.Кугель продолжал тревожно оглядываться по сторонам, что было весьма благоразумным в такое беспокойное время. Он видел много такого, что было странным и прекрасным одновременно: белые цветы, вздымающиеся над блёстками прямых листьев на усиках; прекрасные замки из грибов, растущих на уступах, террасах и башенках над трухлявыми пнями; побеги чёрного и оранжевого папоротника. Однажды Кугелю показалось, что он видит плохо различимую на расстоянии высокую фигуру в фиолетовом камзоле, похожую на мужскую. У Кугеля не было никакого оружия, и он вздохнул с облегчением, когда дорога, поднявшаяся по склону холма, вывела его на яркий дневной свет.В этот момент до слуха Кугеля донёсся шум повозки Сольдинка, возвращающегося из Флютика. Он сошёл с дороги и притаился в тени скалы. Повозка проехала, и мрачное выражение на лице Сольдинка говорило о том, что его разговор с Тванго не привёл ни к чему хорошему.Стук колёс затих, и Кугель возобновил прерванное путешествие. Дорога пересекала открытый всем ветрам гребень, спускавшийся вниз полосой горизонтальных уступов, а потом отвесно закруглявшийся, откуда Кугелю открылся вид на Саскервой.Кугель едва ли ожидал увидеть что-то большее, чем деревеньку. Саскервой превзошёл его ожидания своим размером, а также и духом древней респектабельности. Высокие узкие дома жались друг к другу, их камни казались выветренными веками дыма, тумана и лишайников. В красном солнечном свете блестели окна и сияли ярко начищенные медные ручки. Таков был путь в Саскервой.Кугель прошёл по дороге, ведущей в город, и проследовал в гавань. Чужестранцы, очевидно, были в диковинку жителям этого славного городка. Когда Кугель вошёл в город, все останавливались, чтобы поглядеть на него; было и немало таких, кто перешёл улицу. Они показались Кугелю людьми устаревших привычек и, пожалуй, консервативных взглядов. Мужчины носили чёрные фрачные костюмы с широкими штанами и чёрными же туфлями с пряжками, тогда как женщины в своих бесформенных платьях и круглых, похожих на горшки, низко натянутых шляпах напоминали пышки.Кугель добрался до площади перед гаванью. Вдоль причала стояло несколько кораблей внушительного размера, любой из них мог уплывать на юг, вероятно, даже в Альмери.Кугель присел на скамейку и изучил содержимое своих карманов, состоявшее из шестнадцати «обычных», двух «особых», впрочем, не очень высокой ценности, и «Скулового Астрангала». Эти чешуйки, в зависимости от расценок Сольдинка, могут покрыть, а могут и не покрыть стоимость морского путешествия.Почти напротив площади Кугель заметил вывеску на фасаде внушительного каменного здания: «Сольдинк и Меркантайдес. Экспортёры и импортёры качественных товаров. Перевозчики» Кугель перебрал в уме несколько линий поведения, одна другой искуснее. Но все они основывались на жестокой и приземлённой действительности: чтобы оплатить ночлег на постоялом дворе, он должен продать чешуи.День клонился к закату. Кугель поднялся на ноги, пересёк площадь и вошёл в контору Сольдинка и Меркантайдеса.Помещения прямо-таки дышали достоинством и незыблемыми традициями; в воздухе вместе с запахами лака и старого дерева витал кисло-сладкий аромат приличий. Нарушив тишину приёмной с высокими потолками, Кугель приблизился к конторке из полированного коричневого мрамора. По другую её сторону сидел старый клерк. Нахмурившись, он глядел в гроссбух и не замечал присутствия Кугеля.Кугель повелительно постучал по конторке.— Минуточку! Пожалуйста, капельку терпения! — не отрываясь от книги, пробормотал клерк и вновь занялся своим делом, не обращая внимания на раздражённый стук Кугеля, повторившийся уже во второй раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112