Женщина с развевающимися белокурыми волосами ринулась в гущу свалки с
победным боевым кличем. Волки рванулись ей навстречу, хором отвратительно
рыча, и узкий проход превратился в бедлам из глухих ударов, грохота,
расщепляющегося дерева и воплей. Они сражались с ней и так и этак, но в
узком проходе до нее могли дотянуться от силы двое или трое, а среди
разбросанных досок женщина передвигалась гораздо легче, чем Волки. Я
увидел, как отлетел и осел на пол один из них, другой прорвался к ней,
согнулся пополам и упал...
Зачем я, невооруженный Идиот, полез вслед за ней, я не знал и не знаю
до сих пор. Возможно, ее чистая ярость подстегнула меня, а может, я был
слишком напуган, чтобы оставаться одному. Я вскочил на какую-то доску, но
только затем, чтобы с воплем свалиться с нее, когда на другой ее конец
вскочил Волк, украшенный гребнем, как у мохаука. Я не ожидал, что их глаза
светятся в полутьме зеленым, это меня чуть не деморализовало, черт побери.
Он набросился на меня с трезубцем, я упал, а трезубец вонзился в штабель
за моей спиной и там, подрагивая, застрял. Длинная рука протянулась и
схватила меня за горло, пригвоздив к месту, пока он старался вытащить
оружие; я пнул его ногой. Волк пронзительно завопил. Во всяком случае, в
этом месте он был вполне человеком, однако удар по чувствительной точке не
остановил его ни на секунду. Рыча и угрожая тысячью смертей, он оставил в
покое трезубец и вытащил из складок платья массивную саблю... а затем
выронил ее и повалился, когда на его череп со свистом опустился острый
конец доски. А вслед за доской с диким воинственным кличем прыгнул Джип и
бросился со штабеля на оставшихся Волков. Захваченные врасплох, зажатые
между ним и женщиной, они дрогнули - и женщина ударила. Один удар, второй
- это было похоже на взрыв, который гнал их назад, и они, извиваясь,
падали на месте; еще один согнулся пополам, когда меч Джипа вонзился ему в
живот, однако высокий Волк позади него воспользовался этим шансом, чтобы
проскочить мимо Джипа и броситься на женщину. Только сначала он увидел
меня...
Трезубец застрял. Меч лежал у моих ног. Я упал на колени, схватил его
и ударил Волка. В этот раз без дурацких попыток разыгрывать из себя
саблиста - я просто ударил своим бэк-хендом игрока в сквош.
Он, видимо, подумал, что я сжался от страха. Он даже не сделал
попытки закрыться. Эффект был сокрушительный, звук... ужасный. Глухой,
чавкающий удар, какой можно услышать в глубине мясного магазина,
приглушенный сырым мясом. Меч снова выпал у меня из рук, а Волк
завертелся, вытаращил глаза, лихорадочно схватившись за правое предплечье.
Раздался негромкий звук рвущейся ткани, и рука отвалилась целиком. Вслед
за этим по его боку заструилась темная волна крови. Со сверкающими
глазами, с пеной и слюной, брызжущей с губ. Волк навис надо мной, как
воплощение смерти. Затем неожиданно его глаза стали блуждающими, он издал
высокий, почти женский, вскрик и зашатался. Все еще визжа, как
сумасшедший, он упал к ногам своих товарищей и умер. Это сломило их, и они
повернулись, собираясь спасаться бегством. Однако далеко убежать им не
пришлось. Я схватил трезубец, и на этот раз вырвал его из дерева, но он
мне не понадобился. Только одному из Волков удалось бежать и кинуться в
проход, но Джип как леопард, прыгнул ему на спину и на бегу перерезал ему
горло.
Я прижался всем телом к дровам, дрожа от страха и наступившей
реакции, изо всех стараясь подавить приступ тошноты. Я не мог поверить в
то, что только что сотворил. Зрелище смерти было ужасным, но запах - еще
хуже, даже сочный аромат древесины не мог его заглушить. Казалось, что
женщину это ничуть не волновало. Когда я, наконец, поднял глаза, я увидел,
что она небрежно примостилась на упаковочном ящике и глубоко дышит.
Зрелище было бы привлекательным, если бы ее куртка и брюки не были
забрызганы кровью, хотя, похоже, кровь принадлежала не ей. А когда мне
удалось подавить тошноту, до моего сознания вдруг дошло, что эта крупная
белокурая амазонка только что порубила где-то около дюжины сильных мужчин,
или кто бы они там ни были, более крупных, чем она сама, и отделалась
одной-двумя царапинами. На мгновение она показалась мне таким же
нечеловеческим существом, как Волки, но я не мог считать ее таковой. Она
спасла меня, просто так и бескорыстно, она спасла Джипа...
На мое плечо опустилась рука, и вокруг меня заплясав свет фонаря:
- Ты не ранен?
Я моргнул. Вблизи она казалась другой, и моложе. Она была выше меня,
но не намного, и, хотя черты ее лица были слишком крупными и сильными,
чтобы ее можно было назвать по-настоящему хорошенькой, они ни в коем
случае не были грубыми или мужеподобными. Лицо женщины было овальным, с
правильными чертами, чистой белой кожей, нос - длинным, но чуть
вздернутым, красивой формы губы как бы компенсировали легкий намек на
второй подбородок. Эффект был чуть грубоват, но чувственен. Ее зеленые
глаза с тяжелыми веками смотрели на удивление мягко и сочувственно.
- Всего несколько царапин... и, может быть, открылась старая рана. Но
все это благодаря вам - вы вступились за меня, хотя вам это совсем было не
нужно...
Она махнула рукой (во всяком случае, хоть рука у нее казалась
ширококостной и сильной):
- Ах, даже и не думай об этом, мальчик. Мне всегда в удовольствие
расстраивать грязные затеи этой вонючей Своры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138