..
Мой...
Черная ночь с грохотом сомкнулась надо мной. Мощный, как удар
барабана, раскат грома расколол тучи. С каждой цепи, окруженной короной с
шипением посыпались голубые искры, когда ужасающий заряд молнии прошел
сквозь меня по цепям и ударил зазубренной трещиной в саму ночь, прямо в
Дона Педро.
Железные цепи расплавились у меня в руках, когда сквозь них прошла
мощная волна. Они упали и рассыпались шипящими и брызгающими каплями и
благодарно погрузились в землю, из которой их когда-то вырвали. Но и сила
Дона Педро была поистине устрашающей. Он не сгорел, его не поглотило
пламя. Удар попал только в его простертую трость с серебряным
набалдашником, выбил ее из руки, и она отлетела назад.
И по его команде огонь последовал за тростью.
Огонь поднялся, как кобра, сворачивая свои кольца, и ударил. Он
выплеснулся на вершину высокого камня, и я увидел Дона Педро в тот момент,
когда огонь упал, увидел, как он потерял равновесие под ливнем сверкающих
обломков, соскользнул вперед - и вниз, вместе с этой разрушительной
огненной лавиной упав на свой собственный алтарь. Толпа взвыла и
отхлынула, но я ринулся вверх, на самый краешек камня, жаждая увериться в
своем триумфе.
И остановился. Весь алтарь был в сверкающих руинах, все еще пылала
кучка разбитого дерева, по его краю запекалась и чернела пролитая кровь,
начавшая шипеть, когда упали первые капли дождя. И все же в центре алтаря
неожиданно что-то рванулось вверх, что-то посыпалось в сторону - и Дон
Педро восстал. Одежда на нем висела лохмотьями и дымилась, трость исчезла,
лицо было обожжено, волосы и борода - в ореоле огня; тем не менее, он,
казалось, этого не замечал. Он скользнул ко мне, прямо к краю камня над
моей головой - и тут я увидел, что даже брови у него горят. Но темнота
позади него была глубокой как никогда, и она устремилась ко мне...
Питерс покачал головой с печальной мудростью, обретенной с возрастом
и опытом:
- Я вижу, что для того, чтобы иметь хоть какую-то надежду убедить
вас, мне придется выложить карты на стол, - вздохнул он, - и раскрыть
полный размах нашей операции. - Он щелкнул посеребренными замками
атташе-кейса, открыл его и протянул вперед, держа обеими руками. - Эта
документация говорит сама за себя...
Я машинально поднялся и наклонился вперед. Однако в этот момент
что-то всколыхнулось в моей памяти и вцепилось в меня. Карты на стол?
Катькины карты - туз червей, двойка пик - два пустых озера черноты,
слившиеся в одно. И валет с его холодными темными глазами...
Мое колебание спасло меня. Из открытого дипломата - ИЗ ЕГО СЛОЖЕННЫХ
ГОРСТЬЮ ЛАДОНЕЙ вверх метнулся язык желтого пламени. Словно для того,
чтобы пронзить звезду - и как раз в том месте, где, если бы я не
заколебался, находились бы сейчас мои глаза. Зарычав от ярости, я схватил
первое, что попалось под руку - это оказалась линейка - вскочил,
перепрыгнул через стол и бросился на него.
ЧЕРНОТА ВЗРЕВЕЛА...
Снова свет. Его стул отлетел назад, мы с грохотом сцепились, кусаясь
и щелкая зубами, как звери, катаясь из стороны в сторону. Моя рука на его
горле... его трость, удерживавшая мой меч... его свободная рука,
пытающаяся выцарапать мне глаза... Господи, ну и силен же он! И весь этот
шум, что мы подняли, почему же никто не войдет...
ОБЖИГАЮЩИЙ ЖАР...
Какого черта? Что-то сгорело - мои волосы дымились... мы скатились в
огонь. Какой еще огонь? Свет сияет... пол раскален...
То включаясь, то выключаясь - от света к тьме - вперед-назад, два
мира мелькали вокруг нас, когда мы падали из одного в другой и обратно. Я
был прав, прав был мой другой голос!
- Прав! Прав! Это ничего не значит, черт побери! Здесь или там, ты
гнусный маленький подонок, но я буду терзать тебя до тех пор, пока ты не
протянешь ноги...
- Грязный сукин сын, - задыхаясь, прошипел маленький человечек
по-испански.
Питерс-Педро изо всех сил старался вывернуть свою трость и ударить
меня - вырвав из моих рук меч. Я нажал посильнее - и меч, и трость
вырвались из наших рук и отлетели в сторону. Наши руки устремились к горлу
друг друга...
Мои руки были длиннее... они сомкнулись, сжались, крепче. В вакууме
его глаз вспыхнула искра, взорвалась, пошла вверх. Нити зеленого огня
затрещали и побежали по его рукавам, встретившись с моими руками - и сноп
красных искр вспыхнул в ответ. Его глаза уже не были больше черными, они
были сверкающими зелеными зеркалами, и я видел в них свое отражение.
Отражение, которое я трудом узнавал - рычащая свирепая маска с глазами,
полыхающими красным...
Крепче...
КРЕПЧЕ...
Его хватка ослабла. Одна рука отпустила мое горло и, хотя он не
видел, где лежит его трость, рванулась прямо к ней, схватила и ударила
меня по голове. Однако каким-то образом мой меч оказался под моими
растопыренными пальцами, и когда Дон Педро рванулся вверх, я стиснул
обеими руками рукоятку и нанес удар.
Классический смэш справа. Удар попал прямо в гладкую верхушку его
головы, сбил его с ног, он полетел и распростерся навзничь на своем
алтаре. Меч зазвенел в моих пальцах, словно я ударил по твердому камню.
Дон Педро лежал и стонал, извивался и слабо дрыгал ногами, его пальцы
скребли по черной рваной ране. Такая рана должна была быть смертельной, но
он ведь не был обычным человеком. Тяжело дыша, шатаясь, я подошел,
склонился над ним и занес меч, чтобы нанести новый удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138