Вот получил бы ордер, тогда и спорил бы про
разные личности. Свободно. Без оглядки... Инка Зверева?.. Зря с ней
не... О, господи, до чего же я докатился?! Неужели готов дружить с Го-
робцом, лизать зад Гладилину, переспать со Зверевой?..
Анюта словно прочитала мои мысли. Усмехнулась криво:
- Как сладкого хочется, - зажмурилась она.
И потянулась. Руки за голову. Смачно, с хрустом косточек.
Грудь высоко поднялась. Конечно, отстоит ее директор.
На столе звякнул внутренний телефон. Анюта сняла трубку.
- Слушаю, Степан Тимофеевич, - послушно-ласково пропела она. - Хоро-
шо...
- Тебя... Зовут, - кивнула она головой на дверь кабинета.
- Ни пуха...
- К черту.
Я вошел в кабинет. Никто не смотрел на меня. Сел на свое место.
- И последнее заявление от Паниной Анны Павловны, - ровным голосом
зачитала Зверева. - Незамужняя. От родителей ушла, снимает комнату.
На какие шиши, подумал я, на директорские?
- А что у родителей? - спросил кто-то.
- Комната в коммунальной квартире, - ответила Зверева. - Еще две
семьи. Жалко девку. Пропадает. Предлагаю оставить ее в списке.
- Кого же тогда исключим? - озабоченно спросил Горобец и покосился на
Гладилина. - Всем надо, все нуждаются, но решать-то вопрос все равно
придется. И не кому-нибудь. Нам.
Опять нависло молчание. Заседание шло уже больше часа. В кабинете
стало душно, жарко. Или мне так только казалось?
- Валерий, а как самочувствие твоей супруги? - спросил меня Гладилин.
Вот оно, растерянно подумал я.
Но ответил:
- Она сейчас в санатории, в Крыму. Поправляется.
- Живет она с матерью? - участливо осведомился Гладилин.
- Да, у них двухкомнатная квартира, - ответила за меня Зверева. -
Мать, брат и она.
- Когда она возвращается из санатория? - опять спросил меня Гладилин.
- Это известно?
- Смотря как пойдет процесс выздоровления, - пожал плечами я. - Меся-
ца через полтора, два...
- А если мы попросим вас подождать немного? - склонился в мою сторону
Горобец. - Ведь пока ее все равно нет, она в санатории, дышит крымским
горным воздухом, сейчас там весна, все в цвету, а когда вернется, то мы
наверняка сумеем положительно решить вопрос с вашей квартирой в Моссове-
те. Не так ли, Степан Тимофеевич?
Королев многозначительно кивнул седой гривой:
- Двух месяцев за глаза хватит. Это мне твердо обещали.
Сам председатель райисполкома.
- Есть еще один момент, Валерий Сергеевич, - мягко сказал Горобец. -
Мы, то есть администрация, общественность, помогали тебе оформить твой
брак, добились, чтобы пошли нам навстречу, сделали для вас исключение -
так помогите и вы нам, пожалуйста. Всем миром просим.
- У него же жена после тяжелой операции, - сказал хмуро Фурман.
Хороший мужик этот Фурман - я, наконец, смог оторвать глаза от своих
сжатых в кулаки рук.
- Мы все понимаем, - возразил Горобец. - Но за это время ситуация из-
менилась. Если до операции у нее была открытая форма туберкулеза, что
являлось бесспорным основанием для срочного предоставления им отдельной
жилой площади, то теперь, после операции, открытой формы у нее нет. Ты
же сам мне об этом говорил, Валерий Сергеевич, не так ли?
- Мы оба состоим на учете, - охрипшим голосом сказал я.
- Тем более нам будет легче поторопить Моссовет, - рассудил по своему
Горобец.
- Давайте решать, - предложила Зверева. - Виктор Федорович, ставь на
голосование.
- Хорошо, - согласился Горобец. - Кто за то, чтобы предоставить жилую
площадь Истомину Валерию Сергеевичу не в эту очередь, а позже, прошу
поднять руки... Так... Шесть... Кто против?.. Трое... Воздержались?..
Тоже трое. Предложение проходит большинством голосов. Повестка дня ис-
черпана. Есть какие-нибудь объявления?
- У меня предложение, Степан Тимофеевич, - подняла руку Зверева. -
Давайте все-таки попытаемся вместе отстоять всех пятерых. Напишем хода-
тайство в Моссовет. Может учтут?
- Это можно, - согласился директор.
- Сегодня же и сделаем, - сказал Горобец. - Все свободны, товарищи.
Мы вышли через приемную в коридор. Все с деловым, озабоченным видом
разошлись, и вокруг меня образовалась пустота. Я остановился и долго чи-
тал пожелтевшую инструкцию по противопожарной безопасности.
Глава тридцать седьмая
--===Свое время===--
Глава тридцать седьмая
Я не заметил, как доехал до платформы Яуза. Шел знакомой, хоженой не один
десяток раз аллеей к институту, в клинике которого еще совсем недавно, недели
три назад, лежала Наташа. Нет, не лежала, ходила, уже не оглядываясь, рядом ли
стенка.
Деревья совсем сменили свой весенний вид на летний: густо зеленела
листва, посвистывали, перекликаясь, прилетевшие с теплого Юга, может из
Крыма, из Наташкиных краев, птицы, корни деревьев - вот она сила жизни!
- вспучили корку асфальта и сквозь трещины лезла трава, тянулись пики
нераспустившихся одуванчиков, кустился конский щавель.
По памяти отыскал среди четырех одинаковых жилых корпусов нужный мне
и опять, как когда-то, мне открыл дверь розовощекий аспирант Воробьев с
синими глазами.
В прошлый раз я запнулся прежде чем представится, на этот раз с тай-
ной гордостью сказал:
- Вы меня не помните?.. Истомин. Моя жена Истомина Наталья, извините,
она тогда была Кузнецовой, лечилась у вас.
- Успели-таки? - улыбнулся Воробьев. - Поздравляю. Проходите, пожа-
луйста.
Мы сели на стулья. Опять, как тогда.
-Наташа перед отъездом в Крым сказала, чтобы я обязательно зашел к
вам, - объяснил свое появление, сам не зная с чего начать, потому что
Воробьев, когда я созванивался с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64