- Я верю в тебя, мужчина, - твердо произнес он. - Я понимаю всю силу
твоего чувства к Наташе, потому что она женственна, обаятельна и чиста
душой. Именно таким женщинам пишутся стихи, слагается музыка, посвящают-
ся книги...
Среди миров, в мерцании светил
одной звезды я повторяю имя...
Не потому, что я ее любил,
а потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
я у нее одной молю ответа
не потому, что от нее светло,
а потому, что с ней не надо света...
Ваше здоровье, Наташа, за тебя, Валерий!
Двойное, двойственное, разноречивое ощущение вызвали у меня слова
Игоря. Он как бы рассекал меня пополам, безжалостно отделяя светлую на-
дежду на счастье от тяжелой реальности. Мне показалось, что он с ирони-
ческой усмешкой представил себе наше с Наташей будущее и не увидел там
ничего хорошего, кроме тягот жестокой борьбы за существование. Заглянул,
как свободный, ничем и никем не связанный человек, который никогда не
совершит такой непростительной ошибки, какую сделал я... А может быть,
мне все это почудилось, потому что Наташа и Марина зааплодировали Игорю
- женщины всегда помнят только последнее из сказанного, а последними бы-
ли стихи...Кстати, хорошие стихи, надо бы у Игоря спросить про них.
- Гарри, - впервые назвала Игоря таким именем Марина. - А я-то дума-
ла, что ты - Пижон, пижоном навсегда и останешься. Я тебя явно недооце-
нила.
- Ты, как всегда, права, королева, - остался лучезарно непроницаемым
Игорь.
Заиграл оркестр.
Зазвучала шотландская мелодия, вальс-бостон из английского фильма
"Мост Ватерлоо", где герои фильма танцуют перед разлукой, их разлучает
война, и каждый музыкант, закончив свою партию, гасит стоящую перед ним
свечу и исчезает в темноте, пока не остается единственная, последняя
свеча... Но гасится и она.
Мы кружились с Наташей в медленном вальсе, с паузами проворачивались
перед глазами стены зала, столики, оркестр, но все это размытым фоном,
каруселью для Наташиного лица - она улыбалась только мне, она смотрела
только на меня... На своего мужчину... от которого теперь зависит все...
А может быть Игорь, действительно, прав по сути?.. Так-то оно так, но в
чем -то совсем не так... В чем?..
Мы танцевали еще и еще, потом оркестранты, сложив инструменты, ушли
на перерыв, Марина увела куда-то Наташу и мы остались с Игорем вдвоем за
столом.
Один на один.
- Игорь, скажи, пожалуйста, стихи, которые ты читал, чьи они? - спро-
сил я.
- Иннокентий Анненский, сборник "Кипарисовый ларец", довоенное изда-
ние, раритет, пользуется спросом только у интеллектуалов, - быстро и
четко выдал информацию Игорь.
- Ты увлекаешься поэзией?
- Нет. Достаточно помнить несколько подходящих к случаю строк. Прав-
да, склерозом я никогда не страдал. Да и читал я одно время немало. Ког-
да подрабатывал перепродажей книг.
- А как ты считаешь, в чем смысл жизни? - я сам не ожидал от себя
этого вопроса, но по моим глазам Игорь понял, что я спрашиваю неспроста.
- Нашел, у кого спрашивать, - снисходительно усмехнулся он. - И место
выбрал удачное. Думаешь, все они собрались сюда, чтобы философствовать?
Он обвел взглядом зал.
- Ищешь ответа на вечные вопросы?.. Хочешь втянуть меня в интелли-
гентский спор и доказать свое превосходство над Пижоном? Зря стараешься,
старик.
- Неправда, - покачал головой я. - Ты меня не понял. Я действительно
хочу знать истину.
- Какая истина? О чем вы, дорогой мой, - удивленно поднял брови
Игорь.
Я в упор смотрел на Игоря и молча ждал. Так бывает - двое начинают
спорить, начав с малого, но по мере обмена доводами выясняется жизненная
позиция каждого и тут оказывается, что чье-то кредо с червоточиной. Про-
игравший должен иметь мужество признать свое поражение. Я не думал, что
Игорь сделает это, но был уверен в своей правоте и считал, что если
Игорь не ответит мне, значит ему нечего сказать, он просто завидует на-
шей любви, так как он сам не способен на такое чувство, потому что весь
смысл его бытия подчинен трезвому расчету обывателя...
- Хорошо, - сказал он. - Заседание продолжается, как говорил незаб-
венный товарищ Бендер. Итак, усвой на первое, что человек - скотина. Лю-
бой человек. Все. Но скотина с мозгами. Мозги наши всегда активно шеве-
лятся насчет попить, насчет пожрать, насчет переспать. Когда с этим все
в порядке, можно и стишки послушать, и киношку посмотреть, и даже поко-
паться - в чем смысл жизни.
- Так могут говорить и думать только циники.
- Совершенно верно. Цинизм. Иного мировоззрения не признаю. Можешь
называть и обзывать цинизм как угодно, но циник говорит только правду.
Голую, как Венера Милосская. А правда всегда жестокая. Потому что голая.
- Спасибо. Первым я сыт. По горло. Что же у нас на второе? - в тон
Игорю спросил я.
Он посмотрел на меня. Так же, как тогда, когда тост произносил за
настоящего мужчину. Оценивающе.
- Рыбка съела червячка, не заметила крючка, - продолжил он. - На вто-
рое у нас одиночество. Без гарнира. Женщина выдавливает тебя на этот
свет, отрывает от своей груди, и ты остаешься один на один с этим миром.
Навсегда. ТЫ - и все остальное. Несколько несоразмерные понятия, не
правда ли? Кстати, неточно говорили древние, что все произошло из праха
и все возвратится в прах. Ты возник не из праха, а из женщины, но уйдешь
в прах. Вот тебе еще одна изначальная несправедливость. Далее. Если ты
выжил, если ты силен и умен, то добьешься, скорее всего, того желанного
благополучия, которое избавит тебя от житейских хлопот, ты сумеешь сде-
лать рабами своего эгоизма женщину или друга, но все равно смерть ты
встретишь один на один и будешь знать, что за ней неизбежная победа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64