..
Моя мама расплакалась, говорить ничего не смогла...
Наташин брат, Кирилл, крепко выпил, еще когда мы с Наташей из загса
заезжали к ним домой, несвязно и долго говорил, как он любит сестру, как
он ее защищал в школе от всех, кроме ее бывшего мужа, который очень На-
ташу любил...
Марина произнесла короткий тост за настоящего мужчину и крепко поце-
ловала меня в губы...
Ян, наконец-то, разрядил обстановку, с юмором нарисовав картинку быта
нашего отраслевого издательства, передав приветы от всех, в том числе от
Малики Фазыловны, которая, к сожалению, приболела, от комсомольской,
партийной и профсоюзной организаций...
Во время всех этих здравиц, тостов, поздравлений я поглядывал на На-
ташу, она лучезарно улыбалась мне в ответ, а я все тревожился - почему
все-таки она плакала сегодня утром?
Кирилл совсем опьянел. Наташина мама повезла его домой, Ян вызвался
ей помочь.
Мы тоже начали собираться, оделись и вышли с Мариной и Игорем на ули-
цу.
У подъезда Марина остановила нас.
- Нет, вы как хотите, но дело так не пойдет. Игорек, ты все понял,
когда я тост за настоящего мужчину подняла?.. Молчишь?.. Он всегда мол-
чит, когда надо. Ладно! У меня лучшая подруга замуж выходит, расстаемся
мы с ней, а ты не догадываешься, что надо делать?.. Или ты пижон ка-
кой-нибудь?.. Пошарь-ка в карманах.
Игорь обаятельно улыбнулся Марине:
- Сейчас сделаем, королева.
И властным жестом остановил проезжавшее мимо такси.
Глава тридцать первая
--===Свое время===--
Глава тридцать первая
На второй этаж вела неширокая, плавно завитая в спираль белого мрамора
лестница, застланная красным ковром. Ступеньки выступали малиновыми уступами и
ритмично подчеркивались латунно сияющими стержнями с шариками на окончаниях.
Стены лестничного марша, отделанные зеркалами, изогнуто расширяли
пространство, наполняли его отраженным светом золотых электрических
канделябров с белыми трубочками стекла вместо свечей и каплеобразными
лампочками. Каждый наш шаг вверх происходил, как восшествие.
В зеркалах мы с Наташей предстали в полный рост пред самими собой, и
я еще раз обрадованно увидел ее - мою родную, мою счастливую жену. Себя
же я усмотрел взъерошенным, в мешковато сидящем черном пиджаке, съехав-
ших на ботинки брюках, со сбившимся набок, под воротничок белой рубашки,
галстуком.
Не то, что Игорь. Аккуратно стриженый, тщательно, волосок к волоску,
уложенный пробор. Близко и глубоко посаженные глаза, как бы утонувшие в
коротких пушистых ресницах, белозубая улыбка - он чем-то походил на че-
ловека с рекламного проспекта зубной пасты. Выражение его лица могло ме-
няться, он становился серьезным или улыбался, но при этом всегда оста-
вался каким-то непроницаемым, отчужденным, что даже вызывало импульсив-
ное желание как-то растопить этот ледок, добиться его расположения.
Марина небрежно опиралась на руку Игоря, откинув голову в шапке чер-
ных волос, шла разболтанной походкой, раскачивала повисшей на вытянутой
руке сумочкой.
Лестница привела нас в длинный, ярко освещенный коридор, с одной сто-
роны которого распахнутые двери вели в голубой, мраморный, зеркальный,
гостиный, охотничий залы, в которых за рядами столов и отдельными столи-
ками сидели гости и в то же время хозяева этого праздника, этого карна-
вала жизни на сегодняшний вечер. Позванивал хрусталь люстр и бокалов,
серебряно сверкали столовые приборы, говор отдельных голосов, восклица-
ния и смех сливались в ровный шум, который как бы повисал под высокими
расписными и лепными потолками.
Игорь плавно обогнул нас с Наташей и повел в глубь коридора. Короткая
остановка: Игорь о чем-то негромко попросил метрдотеля, и нас усадили в
полутемном зале, рядом с оркестровой эстрадой, за столик, на который
специально был направлен луч голубого света. Наши лица приобрели сереб-
ристо-лунный оттенок, засияло старинное кольцо, подаренное Наташе к
свадьбе ее мамой, радужно засверкало бижутерийное ожерелье на шее Мари-
ны, заблестел пробор у Игоря. Даже мой черный пиджак стал глубокого мяг-
кого цвета.
Игорь что-то надиктовал почтительно склонившемуся официанту, тот, по-
кивав головой, исчез, но ненадолго, вернулся, расставил закуски, принес
шампанское, бесшумно откупорил бутылку, разлил вино по бокалам и, поже-
лав приятного аппетита, пропал, как за занавесом, за световым конусом
голубого луча.
- Разрешите, королева? - спросил Игорь у Марины.
- Валяйте, граф, - царственно склонила она свою черную голову и под-
мигнула Наташе.
- Легко поднять бокал и сказать слова.
Игорь сделал паузу.
- Совсем нетрудно, - продолжил он и вдруг остро, исподлобья, глянул
на меня.
Как бы оценил.
Даже глаза его, до того скрытые в пушистых ресницах, на мгновение ши-
роко приоткрылись. Черные.
Как у ворона.
- Сложно другое, - Игорь опять стал добродушно-непроницаемым. - Да
извинит меня королева, но я, алаверды, продолжу ее тост за настоящего
мужчину. Валерий гол, как сокол, угла своего нет, жена завтра ляжет под
нож, но он верит, что может решить все проблемы, и знает, как это сде-
лать. Только настоящий мужчина, только сильная личность совершает посту-
пок и готова отвечать за все его последствия. Отныне лишь от тебя, Вале-
рий, зависит, сможешь ли ты превратить жизнь Наташи в праздник или нуж-
да, неудачи, болезнь раздавят вас и обрекут на жалкое существование.
Игорь, как мне показалось, поморщился, соболезнующе взглянул на меня,
но тут же окаменел лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64