Среди первой группы авторов этот взгляд наиболее чет-
ко выразила Н. Ф. Кузнецова, подчеркнувшая, что <субъект
приготовления к преступлению должен обладать всеми без
исключения качествами, какие требуются для субъекта
оконченного преступления> [141,49].
У сторонников второй точки зрения вывод вытекает из
конструкции составов приготовления и покушения, слагаю-
щихся из признаков конкретной статьи Особенной части
Уголовного кодекса, требующей специального субъекта, и
признаков ст. 15 Основ уголовного законодательства и соот-
ветствующих ей статей уголовных кодексов союзных респуб-
лик. Так как в конкретной статье Особенной части Уголов-
ного кодекса указано или подразумевается в качестве
субъекта преступления лицо, обладающее определенными
признаками, то и субъект приготовления или покушения на
это преступление должен обладать теми же признаками.
См., например, ст. 147 УК УССР, устанавливающую ответствен-
ность за выпуск недоброкачественной промышленной продукции.
См. ст. 155 УК УССР, устанавливающую ответственность за об-
меривание, обвешивание, превышение установленных розничных цен
или иное обворовывание покупателей в торговых предприятиях или
предприятиях общественного питания.
Из сказанного следует, что лицо, не обладающее такими
признаками ни исполнителем преступления со специальным
субъектом ни лицом, готовящимся к его совершению или
покушающимся на него, быть не может.
Следовательно, в преступлениях со специальным субъек-
том действия неудавшихся организатора, подстрекателя и
пособника невозможно квалифицировать как приготовление
к преступлению. Обратное привело бы, наш наш взгляд, к
неприемлемым выводам: пришлось бы признать, что невоен-
нослужащий может быть привлечен к уголовной ответствен-
ности за приготовление к дезертирству, иностранец или ли-
цо без гражданства - за приготовление к измене Родине,
недолжностное лицо - за приготовление к взятке, не работ-
ник прилавка - за приготовление к обмериванию и обвеши-
ванию покупателя и т, д.
8. Сторонники квалификации неудавшихся организаци-
онной деятельности, подстрекательства и пособничества как
приготовления к преступлению применительно к преступле-
ниям со специальным субъектом идут различным путем.
Один из них, например В. Д. Меньшагин, предлагает при
неудавшемся подстрекательстве частных лиц к совершению
воинского преступления привлекать их к ответственности за
приготовление к воинскому преступлению 1157, 81\. На этой
же точке зрения, по существу, стоит и А. А. Пионтковский
[175, 574]. Другие же предлагают неудавшихся подстрека-
телей и пособников к преступлению со специальным субъек-
том вообще освобождать от ответственности. Так, М. И. Ко-
валев пишет: <Исполнителем преступления со специальным
субъектом не может быть лицо, не обладающее качествами,
которыми закон наделил этого специального субъекта. Сле-
довательно, при неудавшихся подстрекательстве и пособни-
честве в подобных случаях соучастники не могут отвечать
за приготовление к преступлению> [117, 184].
Эта вторая точка зрения, на наш взгляд, является более
последовательной, так как она не приводит к упомянутому
противоречию. Вместе с тем она едва ли может быть приня-
та, поскольку вне уголовного преследования остаются не
только малозначительные случаи, но иногда и случаи, тре-
бующие уголовно-правового реагирования. Скажем, можно
ли оставить ненаказуемым действие лица, не являющегося
советским гражданином и подстрекающего гражданина
СССР к измене Родине?
Решение вопроса, по нашему мнению, должно заключа-
ться в отказе от фикции и квалификации действий неудав-
шихся организатора, подстрекателя или пособника как по-
кушение на организацию преступления, покушение на под-
стрекательство к преступлению и покушение на пособниче-
ство ему . В самом деле, если исходить из того, что органи-
зационная деятельность, подстрекательство и пособничество
конкретному преступлению, предусмотренному той или иной
статьей Особенной части, представляет собой преступление,
имеющее свой состав, слагаемый из признаков этой статьи
Особенной части и ст. 19 УК УССР, то следует признать
возможным и покушение на это преступление. Именно такой
вывод вытекает из принципа самостоятельной ответствен-
ности соучастников и точно раскрывает существо конкрет-
ного общественно опасного поведения лица.
Против такой квалификации обычно высказывается два
возражения. Первое-сложность квалификации, ее двух-
этажность. Почему же невозможна квалификация по
ст. 17-19 УК УССР, точно раскрывающая сущность совер-
шенного лицом деяния - например, покушения на подстре-
кательство-и возможна квалификация по ст. 19-17
УК УССР подстрекательства к покушению? Ссылка на
сложность - не основание для отказа от квалификации,
точно и четко определяющей соответствие совершенного ли-
цом деяния законодательной норме.
Второе возражение сводится к тому, что привлечение
неудавшегося подстрекателя или пособника за покушение
на подстрекательство к определенному преступлению или
пособничество ему усиливает уголовную ответственность,
поскольку покушение наказуемо всегда, в то время как
приготовление влечет за собой наказание лишь в исключи-
тельных случаях. Это возражение нам также кажется не
убедительным.
Во-первых, оно, как и первое возражение, не касается
существа вопроса - соответствия квалификации конкрет-
ной реальности,- а пытается найти аргументы в общих
принципах и положениях уголовного права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85