Н. Трайнин оценивает иначе: <Соучастие не меняет ос-
нований ответственности. Соучастие поэтому не амнисти-
рует и не может амнистировать преступника на том ос-
новании, что он действовал не один, а совместно с другими
лицами, из которых один (исполнитель) преступления не
совершил. Отсюда совершенно ясно, что подстрекатель или
пособник отвечают за те конкретные действия, которые
каждый из них совершил. Это значит, что подстрекатель к
убийству и пособник к убийству отвечают по ст. ст. 17и
136 УК РСФСР, т. е. за подстрекательство и пособничество
к убийству> [220, 125\. Разграничение между случаями
неудавшегося подстрекательства или пособничества, с од-
ной стороны, и случаями подстрекательства или пособниче-
ства, когда предполагаемый исполнитель сначала согласил-
ся совершить преступление, а затем отказался от своего
намерения, едва ли может быть признано убедительным.
Во-первых, такое разграничение противоречит общей
позиции А. Н. Трайнина, развитой в цитированной работе
и заключающейся в том, что когда в совершении преступ-
ления участвует только одно лицо, о соучастии не может
быть речи. То обстоятельство, что во втором случае, рас-
сматриваемом А. Н. Трайниным, предполагаемый исполни-
тель сначала согласился совершить преступление, а затем
в силу различных причин отказался от своего намерения,
ничего не изменяет. Первоначальное согласие предполага-
емого исполнителя есть ничем иным, как обнаружением
умысла, т. е. ненаказуемой стадией в развитии преступной
деятельности лица. Поэтому рассматривать такое лицо как
второго субъекта, совместно с подстрекателем или пособ-
ником совершающим преступление, нельзя.
Такое разграничение приводит и к другому, на наш
взгляд, неприемлемому выводу. Рассматривая вопрос об
ответственности подстрекателя и пособника в тех случаях,
когда исполнитель совершил покушение на преступление
(убийство), А. Н. Трайнин приходит к выводу, что действия
подстрекателя и пособника необходимо квалифицировать
по ст. 17-15 и 136 (137) УК РСФСР, т. е. как соучастие
в покушении на убийство [220, 124}. В случаях же, когда
исполнитель вообще не совершил наказуемого действия, а
только обнаружил свой умысел (от которого, кстати ска-
зать затем отказался), А. Н. Трайнин предлагает действия
такого неудавшегося подстрекателя или пособника квали-
фицировать по ст. 17-136 (137) УК РСФСР, т. е. как со-
участие в законченном убийстве [220, 125}.
4. Разграничение случаев, когда подстрекатель пытался
склонить то или иное лицо к совершению преступления, но
не склонил, и случаев, когда подстрекатель свою роль вы-
полнил, но исполнитель по разным причинам преступления
не совершил, на наш взгляд, выходит за рамки уголовного
права, поскольку эти случаи отражают лишь процесс, про-
исходящий в сознании подстрекаемого лица. Мы уже ука-
зывали на то, что принятие всякого решения, в том числе
и решения совершить преступление, сопровождается борь-
бой мотивов, взвешиванием всех <за> и <против>. От того,
что в начале сумма мотивов за совершение преступления
была больше суммы мотивов против него, лицо не может
стать соучастником. Испуг или другие причины, на кото-
рые указывает в своей классификации А. Н. Трайнин и
которые привели к изменению решения предполагаемого
исполнителя, как раз и являются результатом изменения
соотношения различных мотивов.
Из сказанного следует вывод, что неудавшиеся органи-
зационная деятельность, подстрекательство или пособни-
чество будут иметь место во всех случаях, когда предпо-
лагаемый исполнитель никаких преступных действий не
совершил.
5. Хотя в теории советского уголовного права взгляд
на неудавшееся подстрекательство и неудавшееся пособни-
чество как на приготовление к преступлению является поч-
ти единодушным , судебная практика в этом вопросе до-
пускает колебания. В целях устранения разнобоя в судеб-
ной практике было бы целесообразно урегулировать эти
Исключение, помимо автора настоящей работы, составляет
А. И. Санталов, считающий, что единственно правильным будет <на-
звать покушение тем, чем оно есть на самом деле - покушением на со-
участие, а поскольку оно признается в конкретном случае общественно
опасным и заслуживает наказания, то квалифицировать его по ст.
ст. 17-19 и соответствующей статье Особенной части уголовного за-
кона. Эта квалификация и правильней и понятней, она основана не на
фикциях, а на существе совершенного общественно опасного деяния>
[191, 104}.
вопросы в уголовных кодексах союзных республик, предус-
мотрев в них специальную норму, регулирующую ответст-
венность за неудавшиеся организационную деятельность,
подстрекательство и пособничество. Однако для этого сле-
дует прежде всего по названным вопросам четко опреде-
литься в научном плане. Надо решить, можно ли рассмат-
ривать неудавшееся соучастие как приготовление к
преступлению или искать другие пути.
Выше уже подчеркивалось, что господствующим явля-
ется взгляд, согласно которому советскому уголовному
праву чужд принцип акцессорности. Между тем, как ука-
зывают сторонники акцессорной природы соучастия, уста-
новление ответственности за неудавшееся подстрекатель-
ство и неудавшееся пособничество как за приготовление к
преступлению является косвенным признанием принципа
акцессорности. Так, М. И. Ковалев пишет: <Неудавшееся
подстрекательство и пособничество в принципе рассматри-
ваются ею (судебной практикой.- Ф. Б.) не как соучастие,
а по правилам о стадиях развития умышленного преступ-
ления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85