Таким образом,
законодатель термин <умысел> употребляет для характери-
стики психического отношения субъекта к своему действию
и его результату в их диалектическом единсвАналогич
но поступает законодатель при определении неосторожно-
сти.
Эта мысль получила четкое закрепление и в постанов-
лении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г.
<О судебной практике по делам об автотранспортных пре-
ступлениях>. <Разъяснить судам,- сказано в нем,- что в
соответствии со ст. ст. 8 и 9 Основ уголовного законодатель-
ства Союза ССР и союзных республик преступления, пре-
дусмотренные ст. ст. 211, 211-2, 213, 252 УК РСФСР и со-
ответствующими статьями УК других .союзных республик,
должны рассматриваться как совершенные по неосторожно-
сти, поскольку субъективную сторону этих деяний опреде-
ляет неосторожное отношение лица к возможности наступ-
ления общественно опасных последствий при нарушении
им правил безопасности движения или эксплуатации тран-
спортных средств. \
Если по делу установлено, что причинение смерти или
телесных повреждений потерпевшему либо причинение ма-
териального ущерба охватывалось умыслом виновного, со-
деянное следует рассматривать как умышленное преступ-
ление против жизни и здоровья граждан либо государствен-
ного, общественного или; личного имущества> [26, 284].
ЦIаX2У осцовным в размежевании умышленных и не-
осторожных преступлений является отлошение лиц, совер-
шивших их, к последствиям своих действий. Это нагляд-
нее всего проявляется на стыке двух указанных форм вины:
косвенного умысла и преступной самонадеянности. И в пер-
цом и во втором случаях лицо сознает общественно опас-
ный характер своих действий, предвидит их общественно
опасные последствия. Однако в первом случае оно созна-
тельно допускает наступление этих последствий, во втором
же - рассчитывает их избежать. Таким образом, исходя из
законодательного определения, об умышленном деянии речь
может идти лишь тогда, когда лицо имеет намерение со- ,
вершить преступление; о неосторожном - когда у лица та-
кое намерение Отсутствует/Сознательный и волевой харак-
тер действий лица, совершившего неосторожное преступле-
ние, не дает еще оснований говорить об умышленности его
деяний в уголовно-правовом смысле. Хотя лицо, совершив-
шее неосторожное преступление, действовало сознательно,
хотя оно хотело совершить определенное действие, однако
это отнюдь не значит, что оно действовало умышленно.
В бытовом смысле о сознательном и волевом действии, ве-
роятно, можно сказать, что оно совершенно умышленно, но
в уголовно-правовом - этого сказать нельзя. В этом послед-
нем смысле <умысел> - не просто слово, в которое употреб-
ляющий его может вложить угодное ему содержание, а тер-
мин, в который законодатель вложил определенный смысл/
и без ущерба для дела социалистической законности едва
ли можно менять границы установленного законодателем
понятия. Поэтому вряд ли можно признать обоснованной
попытку раздельного анализа субъективной стороны при-
менительно к действию и его результату. По нашему мне-
нию, это противоречит содержанию терминов <умысел> и
<неосторожность>, определенному законодателем.
4. Позиция М. Д. Шаргородского не получила поддерж-
ки в советской уголовно-правовой литературе. Не получи-
ла она отражения и в судебной практике. По ряду дел, рас-
смотренных Верховным Судом СССР, со всей определен-
ностью проходит линия отрицания возможности соучастия
в неосторожных преступлениях.
Характерным в этом отношении является и дело А. и
Н., осужденных 15 декабря 1960 г. судебной коллегией по
уголовным делам областного суда Тувинской автономной
области. Они признаны виновными в том, что, работая шо-
ферами аэропорта в г. Кызыле, содействовали осужденно-
му по данному делу С. в нарушении правил движения авто-
транспорта. Суд признал установленным, что 31 октября
1960 г. А. и Н. не работали, расхаживали по городу по
своим делам. В конце рабочего дня они встретили С. на
автомашине. По предложению А., С. вместе с ними поехал
к столовой электростанции, где они распивали спиртные на-
питки. После этого они вернулись в аэропорт, а спустя не-
которое время опять поехали на автомашине-бензовозе в
столовую электростанции и снова распивали спиртные на-
питки.
В нетрезвом состоянии С., А. и Н. отправились на авто-
машине в центр города. По дороге они еще выпили вина и
затем в состоянии сильного опьянения разъезжали по ули-
цам. Сидевший за рулем С. вел машину с повышенной ско-
ростью, выключал свет в нарушение правил, не снижал ско-
рости на автобусных остановках. В результате он наехал
на людей, что повлекло человеческие жертвы. Затем, уве-
личив скорость, С. пытался скрыться. Н. и А. торопили его
поскорее уехать с места происшествия. Когда машина оста-
новилась у здания аэропорта, А. тщательно осмотрел ее,
отыскивая следы наезда, а Н., обнаруживший, что стек-
ло одной из фар разбито, обещал С. дать свое стекло для
замены. После этого С. поехал в гараж, а Н. и А. пошли к
своему знакомому.
Суд пришел к выводу, что А. и Н. явились соучастника-
ми преступления, совершенного С.: они втянули его в рас-
питие спиртных напитков, ездили с ним по городу, не при-
няли мер к пресечению нарушения правил безопасности дви-
жения, а после наезда на людей оказали С. содействие в
сокрытии следов преступления.
Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении
от 16 июля 1961 г. по делу А. и Н. указал, что <этот вывод
нельзя признать правильным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85