— Два с половиной месяца назад, когда ты сюда приехала, кто бы мог подумать, что все кончится именно так?
— Два с половиной месяца? Всего? — удивилась Элизабет.
— День в день, хочешь верь, хочешь нет… Но этот день особенный…
— Выпьем за это, — сказала Элизабет.
Придвинув еще один стул, Касс сбросила туфли и положила на него ноги.
— Итак, — спросила она весело, — что еще новенького?
Элизабет прыснула на какую-то долю секунды раньше Касс, и через несколько секунд они уже захлебывались от смеха. Каждый раз, встречаясь взглядами, они принимались снова хохотать, задыхаясь и держась за бока. У Касс закололо под ложечкой, и наконец она прохрипела:
— Боже, мне просто необходимо было посмеяться… я хочу сказать, что вся эта история, в сущности, очень забавная. И весьма пикантная.
— Весьма, — согласилась Элизабет, и они опять принялись смеяться.
— Теперь я по-другому на нее смотрю, — призналась Касс, вытирая глаза.
— Я тоже…
— Слава Богу, мы можем теперь смеяться, — сказала Касс рассудительно. — Два с половиной месяца назад нам было не до смеха.
— Поэтому мы и смеемся, — заметила Элизабет, как всегда, расставляя все по своим местам.
— Верно…
Некоторое время Касс молча смотрела на Элизабет, которая откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
— Как все прошло? Я имею в виду там, наверху.
— Легче, чем я могла предположить. Словно я… вернулась домой.
— Но это так и есть, согласна?
— Да, — Элизабет улыбнулась.
Что-то в ее улыбке кольнуло Касс, она поняла: слова Элизабет относятся не только к Хелен.
— Я в самом деле рада за тебя, — сказала она, пряча глаза за стеклами очков.
— Я в этом не сомневаюсь.
К горлу Касс подступил комок, и она с трудом допила шампанское, которое перед тем подлила себе и Элизабет.
— Давай напьемся, — предложила она. — У нас есть для этого все основания.
— С каких это пор ты нуждаешься в основаниях?
Касс хихикнула. Она начала пьянеть.
— Ты изменилась, — заметила она.
— Я знаю… Я чувствую это. Как будто я выздоровела после тяжелой болезни. У меня сместился центр тяжести. Раньше он был здесь, — она коснулась лба, — а теперь вот здесь, — она прижала руку к сердцу.
Из-за комка в горле Касс не смогла ей ответить и только широко улыбнулась.
— Кто мог подумать, что все так закончится? — спросила немного погодя Элизабет.
— Детка, я думала — все кончено, целый период нашей жизни!
— Но теперь все только начинается…
— Выпьем за это!
И они еще раз наполнили бокалы, опустошив бутылку, Касс с заговорщическим видом подмигнула.
— Только не говори маме. — И завопила с восторгом:
— Слыхала? Даже я сказала это… У каждого должна быть мать, — пьяно рассуждала она. — Даже у меня она есть.
— Ты что-то не слишком часто с ней видишься.
— Вот моя семья, — Касс сделала широкий жест. — Я заявила о своей преданности много лет назад… считай, что меня удочерили.
— Ты не жалеешь об этом?
— Не пытайся от меня отделаться! Ничего не выйдет!
— Надеюсь. Я рассчитываю на тебя, Касс. Я попрошу тебя заняться делами Организации, пока я буду рядом с мамой. Ты можешь действовать совершенно самостоятельно.
Касс облизала губы.
— Только дай мне возможность.
— Я и даю, — Элизабет весело улыбнулась. — Но только потому, что ты за нее ухватишься.
— Черт побери, я и так управляю Организацией! — уверенно сказала Касс. — После того, как Ричард умер.
— Я знаю… — Тон, которым были сказаны эти слова, прибавил к росту Касс добрых двенадцать дюймов. Глядя затуманенными глазами на свой бокал, она недоумевала, откуда взялись мокрые пятна на ее одежде.
— Я рассчитываю на тебя, как никогда. Раньше на тебе лежало девяносто процентов работы, сейчас тебе придется делать сто. Не возражаешь?
— Не задавай глупых вопросов, — обиделась Касс.
— Я подумала, не пора ли нам… так сказать, раскрыть карты?
— Ты имеешь в виду общественные связи? — Глаза у Касс загорелись. — Я в роли Иоанна Крестителя, а ты — Мессии?
Элизабет весело рассмеялась.
— Угадала.
Касс выросла еще на двенадцать дюймов. Несмотря на важные события в настоящем, Элизабет не забывала о будущем. Значит, не все в ней изменилось, с облегчением подумала Касс.
— Когда? — спросила она.
— Как можно скорее.
— Идет! — тут же согласилась Касс.
Они сидели молча. Необыкновенный день подходил к концу, удары судьбы отдавались далеким эхом. Они обе знали, что прошлое не повторится.
— Дан Годфри связан по рукам и ногам, — довольно сказала Касс. — Если он попытается выпутаться, то задушит сам себя!
— Это меня больше не волнует, — сухо заметила Элизабет. Их глаза встретились.
— Бедная Марджери… — прибавила Элизабет.
— Прирожденная жертва, — энергично кивнула Касс. — В душе она всегда оставалась провинциальной девчонкой, которая слишком рано попала в высшее общество с низшей моралью. — Она вздохнула. — А что с портретом? — спросила она, словно невзначай. — Дейвид говорит, что будет писать тебя… О Боже! — Она со стуком спустила ноги на пол.
— Что такое?
— Да этот ящик, который пришел сегодня утром. Я совсем о нем забыла!
— Какой ящик?
— С портретом Ричарда. Его прислали из Нью-Йорка. Чтобы повесить в ряду его предков… Сегодня столько всего произошло, что у меня не было времени им заняться. Боюсь, я попросила Мозеса убрать его куда-нибудь подальше. — Касс потянулась за колокольчиком.
Обтянутый мешковиной деревянный ящик стоял в садовом домике, где Хелен обычно возилась с цветами.
Элизабет принесла два секатора.
Из ящика вытащили гвозди, сняли доски и, разрезав толстую веревку, размотали мешковину, под ней оказался толстый слой стружек, которые упали к подножию портрета, словно растопка для ритуального костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155