— Ты в своем уме? — взорвался он.
— Я хочу устроить, чтобы Матти оказалась в своем!
— Не мешай лечить ее тем, кто это умеет! Тебе вечно надо встревать! Хотя бы один раз — не лезь не в свое дело!
Дейвид очень любил Матти. Она всегда была по-матерински добра к нему… И сейчас он чувствовал себя обязанным защитить ее. К тому же ему хотелось посчитаться с Касс за тот нагоняй, что она устроила ему после побега Ньевес.
— Я не меньше других люблю Матти, — сказал он. — Но то, что ты предлагаешь, вещь безумная и очень опасная.
— Как и курение — да только я не собираюсь бросать.
Лицо Дейвида налилось кровью. Как обычно, его охватила глухая ярость из-за всегдашнего превосходства Касс в словесной перестрелке.
— Все это болтовня, — выпалил он. — А на деле ты просто хочешь таким образом рассчитаться с Ричардом за то, что он сделал с Организацией.
— Если хочешь, можешь так думать! Но пойми, можно не дать Матти пропасть! Я ведь тоже знаю ее, как тебе известно. И я совершенно уверена, что все это началось как одна из разыгрываемых ею время от времени трагических ролей, только дело зашло слишком далеко.
Сама она уже не может остановиться. Боже мой, если она не может, значит, я должна! — Касс смерила его уничтожающим взглядом. — Маттине Ньевес, у нее нет Дэва, к которому можно сбежать!
Дейвид побагровел.
— Не лезь куда не надо! — пробормотал он. — Бог мой, всегда тебе надо везде совать свой нос! Предупреждаю тебя, держись подальше от моих дел! — Он слишком поздно заметил, что подставился.
— Ха! Действительно, тебе лучше заняться делами, чем ходить кругами около Элизабет. Думаешь, этого никто не видит?
Дейвиду хотелось убежать. Как всегда в перепалках с Касс, ему нечем было крыть.
— Следи лучше за собой! — выдавил он.
— Как ты за ней? В надежде на ласковое слово?
Боже мой, Дейвид, что с тобой? Не пора ли тебе прийти в себя, пока не поздно? Попридержи свой корабль, пока не наскочил на скалы. Развернись и выходи на собственный курс! Или ты боишься повернуться спиной?
Чтобы тебе снова не всадили в нее нож!
Дейвид трясся от гнева.
Касс неслась на всех парусах:
— Ты способен на что-нибудь еще или только и можешь, что причитать и заламывать руки? Меня тошнит, когда я вижу, как ты жалеешь себя! Если тебе кажется, что я груба с тобой и жестока, может быть, тебе лучше затвориться в монастыре. Вот и дочь твоя уже говорит и думает, как монашка.
Дейвид побелел и отступил на шаг, но Касс продолжала преследовать его. Лицо ее покраснело, глаза метали молнии, она была в ярости.
— Что, удивляешься? Нечему тут удивляться. Видела ли она от тебя хоть сколько-нибудь отцовской любви? Обыкновенной доброты? Неудивительно, что бедняжка бежала — к единственному человеку, на которого может положиться. Где ты был, когда она страдала от одиночества и заброшенности? Увивался за Элизабет Шеридан, вот где! Сознайся, ты прекрасно понимаешь, что не на что тут надеяться. Именно поэтому ты и завелся, правда? Чтобы потом можно было сказать: «Что ж… опять не повезло…» — и залить тоску еще одной бутылкой бурбона!
— Бог мой! — произнес Дейвид умоляюще, чуть ли не со слезами. Он не ожидал такого поворота. Он хотел уйти, но Касс загнала его в угол комнаты.
— Пора перестать глядеть на мир сквозь бутылку спиртного и увидеть мир реальным, а не таким, каким ты хочешь его видеть!
— Отцепись от меня! Приставучая стерва! — прорычал Дейвид. Во рту у него пересохло. Его трясло. Конечно, он не годился для споров с Касс. Они всегда кончались его поражением.
Лицо Касс пошло пятнами.
— Ты, самовлюбленное ничтожество! Ты никогда не думал, что я просто пытаюсь так помочь тебе?
Увидев, что васильковые глаза Касс полны слез, Дейвид почувствовал, что он совершенно уничтожен.
Никогда в жизни ему не доводилось видеть плачущую Касс. Все равно что Ниагарский водопад вдруг рухнул.
Это сразило его. И Дейвид, как всегда в трудных случаях, бежал.
Касс сердито смахнула слезы дрожащей рукой. Тревога, ярость и страх терзали ее. Ей необходимо было выпить, чтобы успокоиться… И только когда бурбон уже подействовал, она внезапно ужаснулась, что действовала в точности, как Дейвид, которого она только что обличала. Нашла себе успокоительное. Но его слова задели ее. Вот, значит, какой он видит ее — Касс ван Доорен — приставучей стервой. Им нужен кто-то для поддержки, доказывала она сама себе. Получилось так, что она оказалась рядом. К тому же она питала слабость к обиженным судьбою или людьми. Но никуда не денешься — он невольно причинил неприятности дому. Ей нравилось сознание собственной важности, которое внушал ей дом… Ей было необходимо, чтобы в ней нуждались.
Это снова вернуло ее к мысли, которую она гнала от себя. О том, что она, пусть в малой степени, нужна Элизабет Шеридан. Пусть не она сама, а ее знания и опыт.
Когда-нибудь ей понадобится и сама Касс… Она налила себе еще и выпила.
Тайное намерение Касс вытащить Матти из ее бездны не пропало и не уменьшилось. Хелен запретила ей вмешиваться, Харви поддержал Хелен, но Касс рассудила, что может обратиться за поддержкой еще к одному заинтересованному лицу — к Элизабет Шеридан.
Но в ответ она получила вежливый, но твердый ответ:
— Это не имеет ко мне никакого отношения.
— Самое прямое! Ведь я хочу рассказать Матти о вас, и именно на вас она должна отреагировать — и не могу сделать этого, не предупредив вас.
— Спасибо, — сказала Элизабет, вновь принимаясь читать.
Касс дожидалась своего часа. Она помалкивала. Никто не видел, как она снимала копии завещания и досье.
Она убрала их в простой конверт из коричневой бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155