— Нет, не этот. — Дан щелкнул пальцами. — Скополамин! Один раз уколоть Хелен, и истина выйдет наружу!
— Сначала тебе придется заколоть Харви, а заодно и Луиса Бастедо, — мрачно заметила Касс.
— Он управляет больницей с нашего согласия, — не сдавался Дан. — Нам нужно докопаться до истины любыми средствами… Завещание должно быть признано недействительным.
— Мы не разбираемся в этих вопросах, — возразила Касс. — Это компетенция Харви.
— Харви? Он специалист по административному праву, а мы должны проконсультироваться с адвокатом по наследственным делам.
— Только через труп Харви!
— Через труп любого! — сказал Дан таким тоном, что они в ужасе застыли. — Вы думаете, что теперь, когда дело зашло так далеко, я буду сидеть сложа руки и молчать? — спросил Дан ехидно. — Не надейтесь — Единственная надежда на Хелен, — сказал Дэв, подытоживая дискуссию. — На сегодня разговор окончен. Во всяком случае, из Элизабет уже ничего не выжать.
— Я отведу ее наверх… — Касс поднялась.
— Я сам отведу, — сказал Дав.
Касс пришлось снова опуститься в кресло, в бессильной злобе наблюдая за тем, как Дэв помогает обмякшей Элизабет встать со стула.
— Помоги мне, — сказал Дэв Ньевес, которая расцвела, поймав на себе его взгляд. — Поддерживай ее с другой стороны. — И послушно, потому что такова была его воля, Ньевес просунула свою руку под безжизненную руку Элизабет, и они втроем вышли из комнаты.
— Бедная дурочка, — сказала Матти без тени сочувствия.
Дан засмеялся:
— Они все становятся дурочками, когда появляется этот сукин сын.
Касс, угрожающе побагровев, рванулась с места и со всего размаха влепила ему пощечину.
— Попридержи язык! — прорычала она.
Держась за покрасневшую щеку, Дан несколько секунд изумленно глядел на Касс, затем недобро ухмыльнулся.
— Ну, хорошо, хорошо, — сказал он примирительно. — Так вот как обстоят дела… мне следовало бы об этом знать.
Матти с живым любопытством наблюдала эту сцену, тогда как Дейвид, который всегда узнавал обо всем последним, выглядел совершенно убитым.
Губы у Касс задрожали.
— Вы ничего не понимаете, — сказала она. — Ничего…
И выбежала из комнаты.
Ньевес помогла Дэву отвести Элизабет, которая шла между ними, как зомби, до спальни. Потом Дэв сказал:
— Спасибо, дорогая. Теперь я и сам справлюсь.
— Ты в этом уверен? — спросила она, прикусив губу.
— Да. А ты отправляйся спать. Иди же, — повторил он, видя, что она замешкалась, но, заметив ее расстроенное лицо, добавил:
— Я зайду к тебе чуть позже…
Как только уложу ее в постель.
— Хорошо.
Элизабет безучастно сидела, пока Дэв раздевал ее.
Ее глаза подернулись пеленой шока. Они были такими же безжизненными, как и ее движения. Когда он наконец уложил ее в постель и накрыл простыней, она, не мигая, по-прежнему глядела прямо перед собой.
— Моя любимая, — сказал он нежно. И повторил:
— Моя любимая…
Элизабет его не слышала. Какое-то время он смотрел на нее, затем круто повернулся и зашагал по коридору в комнаты Хелен.
Двери открыла Серафина.
— Мистер Дэв… — она приветливо улыбнулась.
— Мне нужна твоя помощь, Серафина… ты знаешь, что случилось сегодня ночью?
Улыбка исчезла.
— Да.
— Я хотел бы поговорить с тобой об этом, прямо сейчас. Приготовь, пожалуйста, один из твоих отваров для мисс Элизабет. Она в шоке. Я хочу, чтобы она уснула.
Серафина кивнула.
— Хорошо. — Она пристально вглядывалась в его лицо. Заметив в его голубых глазах боль и тревогу, она сказала:
— Я принесу ей сон.
— Спасибо, — Дэв широко улыбнулся.
Вдвоем они приподняли Элизабет, и, пока Дэв держал ее, Серафина поднесла чашку к ее губам.
— Пей, — приказала она вкрадчивым, обволакивающим голосом. — Пей…
Элизабет послушно выпила до дна прозрачную дымящуюся жидкость, не понимая, что делает, но подчиняясь настойчивому голосу.
— Она будет спать, — сказала Серафина. — Не меньше двенадцати часов.
— Это как раз то, что мне нужно.
Дэв осторожно опустил Элизабет на подушки, поправил простыню. Ее глаза все еще были открыты, но вскоре веки дрогнули и опустились.
Серафина стояла с пустой чашкой в руке. Ее загадочный непроницаемый взгляд блуждал по лицу Элизабет.
— Ты понимаешь, почему я хочу с тобой поговорить? — спросил Дэв.
— Конечно, — она утвердительно кивнула, затем подняла на него свои бездонные глаза. — Я жду тебя, — произнесла она, поклонилась и молча выплыла из комнаты.
Дэв коснулся губами губ Элизабет. Она не пошевелилась. Он отвел с ее лица пряди шелковистых волос.
— Я приду утром, — сказал он громко, чувствуя, как стучит его сердце. Она совсем ослабела, оказалась более уязвимой, чем он думал. Весь ее мир в одночасье рухнул. Но разве он не этого хотел: чтобы она воскресла из пепла? Дай Бог, чтобы его рецепты оказались верными.
Ньевес стояла на коленях перед образом девы Марии. На ней была ночная рубашка до пят, с глухим воротом в оборках. Она повернула голову и, увидав Дэва, радостно улыбнулась, затем опять погрузилась в молитву. Он видел, как передвигались четки в ее руках, глаза были закрыты, губы беззвучно шевелились. Он подождал. Она поцеловала четки, перекрестилась и поднялась с колен.
— Ах, Дэв, — испуганно произнесла она, — все так ужасно! — Она прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. — Что теперь со всеми нами будет?
— Ничего особенного. Дан запустил машину, и теперь ее не остановить.
Ее глаза потемнели.
— Как же он ее ненавидит, — сказала она изумленно. Затем виновато добавила:
— Я не любила ее, но никогда так ее не ненавидела, честно.
— Я верю, — сказал Дэв, — ты на это не способна.
Он подвел ее к украшенной оборками кровати под балдахином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155