Один из них был волкодав местной породы,
другой - испанская ищейка.
- Как поедем, Мануэль? - спросил самбо, когда они отъехали
от хижины. - Напрямик к Пекосу?
- Нет, нет, вверх полезем, в обход. Увидят нас в долине -
еще догадаются, за кем это мы. Ему кто-нибудь сболтнет - тогда
не видать нам тех денег. Нет, поедем старой дорогой - через
сухое русло к Пекосу. Дольше будет, зато вернее.
- Черт побери! - воскликнул Пепе. - Да там крутизна -
помрешь, пока влезешь. Моей бедной скотине, пожалуй, не под
силу. И так выдохлась. Мы ведь сколько гонялись за бизонами!
Они пересекли заросли и по дороге, огибавшей скалы,
подъехали к месту, где в отвесный склон врезалась лощина. По
дну ее можно было подняться на верхнее плоскогорье. Подъем был
крутой, очень трудный. Любая лошадь заартачилась бы, кроме
выросшего в горах мустанга, - эти всюду карабкаются, как кошки.
Даже собаки взбирались с трудом на этот почти вертикальный
откос. Однако охотники спешились и, таща за собой лошадей,
полезли вверх; вскоре они достигли плоскогорья.
Отдышавшись немного и дав передохнуть лошадям, они опять
сели в седла и поскакали галопом через прерии на север.
- Ну, Пепе, сынок... - пробормотал мулат. - Нам, может,
кто попадется навстречу. Может, тут пастух гоняется за
антилопой. Слышишь?
- Ага, Мануэль, понимаю.
Это были последние слова, которыми они обменивались на
протяжении десяти миль. Ехали они гуськом: впереди Мануэль,
следом Пепе, позади собаки. Те тоже бежали друг за дружкой -
волкодав за ищейкой.
Проехав десять миль, они достигли высохшего русла реки,
наискосок пересекавшего дорогу. По этому самому руслу ехали
Карлос и его спутники в день, когда они бежали после
происшествия в крепости. Теперь сюда спустились охотники. Как
тогда Карлос, они свернули вниз по направлению к устью - к
берегу Пекоса. Здесь они въехали в рощу и, спешившись,
привязали коней к деревьям. Хотя лошади лишь недавно вернулись
после долгого пути и сейчас пробежали еще не менее тридцати
миль, они совсем не казались измученными. Несмотря на худобу,
они были сильны и выносливы, как это присуще их породе, и могли
бы без ущерба пробежать еще миль сто. Их хозяева прекрасно это
знали, иначе они не были бы уверены в успехе своей охоты на
человека.
- Как бы он не ускакал, вороной у него хорош, - заметил
мулат, поглядев на мустангов. - Ничего, нагоним, а, Пепе?
- Да уж нагоним.
- Пара кляч измотает рысака, а, Пепе?
- Верно, Мануэль, измотает!
- Не хочу я надрываться, надо сделать игру полегче.
Исхитримся, Пепе?
- Надеюсь, Мануэль!
- Он наверняка засел в пещере. Лучше местечка ему не
найти. Не схватят, когда спит, солдатам тут в жизнь не
взобраться. И назад, в долину, ему выйти легко. Ходит взад и
вперед, никакие шпионы его не углядят. Больше ему негде быть.
Наверняка он в пещере с конем вместе. Только вот загвоздка:
когда его поймать? А, Пепе?
- То-то и оно! Кабы знать, когда он там, а когда нет!
- Ну, это нетрудно. Устроим засаду - и все.
- Думаешь, он там бывает днем?
- Думаю, Пепе. В долину он выходит ночью, это ясно -
только ночью. Может, не к себе домой, куда-нибудь по соседству.
Уж наверно, он встречается с Антонио. В пещеру Антонио нельзя
идти: белоголовый хитер, он идет ему навстречу. Это наверняка!
- Может, нам выследить Антонио?
- Можно, только это не годится. Тогда надо драться сразу с
двоими. И не надо убивать Антонио. У людей нет зла на Антонио.
Найдут с ним Антонио - будет хуже. Нет, сынок, хватит с нас
белоголового - много дела поймать его. Помни: поймать - не
убить. Пусть-ка сами убивают. На что нам выслеживать Антонио?
Мы знаем, где он сам. Кабы не знали, другое дело.
- А может, пойти к пещере днем, Мануэль? Что-то я плохо
помню, где это.
- Миля, не меньше. Пошли бы, если он спит... А когда он
спит? Может, ты скажешь?
- А если не будет спать?
- За милю увидит нас в ущелье, вскочит в седло, ускачет
вверх, на плоскогорье, - ищи его тогда! Может, три дня
пропадут, а может, и вовсе не найдем.
- А знаешь, Мануэль, я придумал! Пойдем к входу в ущелье,
заляжем до ночи поблизости. Как станет темно, заползем туда,
где поуже. Он проедет мимо - другой дороги в долину у него нет,
понимаешь? - тогда мы его и подстрелим.
- Эх, ты! Да мы так потеряем половину платы! А если
промахнемся в темноте? Тогда все потеряем. Ну нет! Все - или
ничего! Жизни своей не пожалеем, а его надо взять живьем,
только живьем!
- Ладно, тогда пускай он выедет из ущелья, - заметил Пепе.
- Отъедет подальше, а мы заберемся в пещеру. Будем ждать, пока
придет обратно. Что скажешь, Мануэль?
- Неплохо придумано, сынок. Ладно, так и сделаем. Только
зря соваться не будем. Сперва пускай он выедет из ущелья, тогда
пойдем. Увидим, что он убрался, - и в пещеру. Так мы его
наверняка захватим... Смотри, солнце садится. Пора! Поехали!
- Поехали!
Они сели на коней и выехали на берег реки. В этом месте не
было брода, но что с того? Не медля ни минуты, они заставили
лошадей войти в воду и поплыть; за ними последовали собаки; и
вскоре все они выбрались на другой берег. Вода текла с них
ручьями. Вечер был холодный, но что для таких людей жара или
холод! Они не замечали своей промокшей одежды. Не задерживаясь,
они поскакали прямо к отвесным скалам, в которые упиралась
долина. Здесь, у подножия Льяно Эстакадо, они свернули вправо,
огибая утесы.
Охотники проскакали две или три мили вдоль каменной стены
и подъехали к скалистому отрогу, врезавшемуся в долину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112