В домике всего две комнаты - вдвое больше, чем почти во
всех таких домишках. Чувство деликатности еще живо в душе
сакса, и семья Карлоса жила не совсем на индейский лад.
Кухня занимает комнату побольше, и выглядит она веселее,
потому что свет проникает сюда через открытую дверь. Здесь вы
увидите небольшой очаг, похожий на алтарь, пять-шесть глиняных
горшков, по форме напоминающих урну, несколько чашек и кубков,
выдолбленных из тыквы, покатый каменный столик на коротких
ножках, который служит для приготовления маисовых лепешек,
несколько циновок и бизоньих шкур ( на них обычно сидят), мешок
маиса, пучки сухих трав, связки красного и зеленого перца, но и
только.
Это, пожалуй, единственный дом во всей долине, где ваш
глаз не порадуют изображения святых. Здесь и вправду живут
еретики.
Но прежде всего остального вы увидите старуху, которая
сидит у огня и курит трубку. Странная она, эта старуха, и, уж
конечно, судьба у нее тоже странная, но она никому еще не
поведала о своем прошлом. Резкие черты исхудалого лица,
побелевшие, но все еще пышные волосы, дикий блеск глаз - все
необычно в ее облике. Не одним лишь темным, невежественным
людям поневоле может почудиться, будто она не такая, как все.
Не диво, что жители долины считают ее колдуньей.
Глава XXI
Росита стояла на коленях, и маленький челнок в ее руках
проворно сновал по утку. Она пела, пела и нежно и звонко,
веселую песенку, которой научила ее мать, песенку, родившуюся в
далеких лесах Америки; потом запела старинную романтическую
испанскую песню - быть может, это был "Трубадур"; чудесная эта
мелодия не потеряла своей прелести, даже в современной песенке
"Не любит...". "Трубадур" был любимой балладой Роситы, и, когда
она бралась за бандолу и пела под звон ее струн, напоминающий
звон гитары, слушатель испытывал истинное наслаждение.
Сейчас она пела, чтобы скоротать время и чтобы работалось
легче, и хотя на этот раз она не аккомпанировала себе, ее
серебристый голосок и без всякой другой музыки звучал нежно и
ясно.
Мать отложила в сторону трубку и, как и Росита, занялась
делом. Она пряла пряжу, из которой ткались ткани. Если ткацкий
станок Роситы был очень примитивен, то прялка была еще
примитивнее - просто-напросто быстрое, неутомимо пляшущее
веретено. С помощью этой нехитрой механики старая женщина
вытягивала и сучила такую ровную нить, что и настоящая
прядильная машина не могла бы ее перещеголять.
- Бедный наш Карлос! Раз, два, три, четыре, пять,
шесть... я сделала шесть зарубок - уже шестой день он в пути.
Наверно, он сейчас на Льяно Эстакадо, мама. Я надеюсь, что ему
повезет и индейцы обойдутся с ним по-хорошему.
- Не тревожься, девочка. Мой храбрый сын взял с собой
отцово ружье, и он умеет с ним обращаться. Да, это он умеет. Не
тревожься за Карлоса!
- Но ведь он еще никогда не бывал там, мама. Вдруг он
повстречается с враждебным племенем ?
- Не тревожься, девочка! У Карлоса есть враги пострашнее
индейцев... враги пострашнее, и они здесь, рядом с нами.
Трусливые рабы! Они ненавидят нас... И здешние испанцы и
креолы ненавидят нас... Испанские собаки! Они ненавидят нас за
то, что мы саксы.
- Не говори так, мама! Ведь не все они наши враги. У нас
есть и друзья.
Росита думала о доне Хуане.
- Немного, очень немного... И они редко навещают нас. Да и
что мне до них - ведь у меня есть сын! Разве он не лучший наш
друг ? Нежное сердце, храброе сердце, сильная рука! Кто
сравнится с моим Карлосом ? И мальчик любит свою старую мать,
странную старую мать... Это все они, пьяницы, думают, что она
странная. А все-таки он любит свою старую мать. На что же ей
тогда друзья ?
Она громко расхохоталась, и в этом смехе звучало такое
торжество, что сразу было видно, как гордится она своим сыном.
- А какой груз повез он, мама! Прежде он никогда не брал
так много товаров. И откуда у него столько денег ?
Росита в точности не знала, откуда, но в глубине души
подозревала, кто именно был тот друг, что ссудил ее брата
деньгами.
- Боже мой! - продолжала она. - Если он удачно продаст
все эти прекрасные вещи, он будет очень богат. Он пригонит
мулов, целый табун. Скорей бы уж он вернулся! Раз, два, три...
шесть. Да, только шесть зарубок. А мне так хочется, чтобы это
доска уже вся была в зарубках, с обеих сторон... очень хочется
!
Говоря это, Росита глядела на узкую кедровую дощечку,
висевшую на стене. На дощечке видны были шесть маленьких
зарубок. Она заменяла Росите и часы и календарь: каждый день,
пока не вернулся Карлос, на ней прибавляется по зарубке, и
сестра всегда будет знать, сколько времени прошло с тех пор,
как он уехал.
Поглядев минуту-другую на кедровую дощечку и попытавшись
представить себе, что зарубок уже не шесть, а семь, Росита
оставила это занятие и снова принялась ткать.
А старуха тем временем отложила веретено и сняла крышку с
глиняного горшка, который стоял на очаге на небольшом огне. Над
горшком поднялось облако пара, и в комнате вкусно запахло:
старуха тушила мелко изрубленное вяленое бизонье мясо, крепко
приправленное испанским луком и стручками красного перца.
- Жаркое готово, девочка, - сказала она, достав мясо
деревянной ложкой и отведав его. - Давай обедать.
- Хорошо, мама, - ответила Росита, вставая из-за своего
станка. - Сейчас я приготовлю тортильи.
Тортильи - это лепешки, которые едят только теплыми, -
вернее, они вкусны лишь теплые, прямо со сковородки, поэтому их
пекут в последнюю минуту, когда уже садятся за стол или даже во
время еды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112