Есть "целевые"
компьютеры, способные просто замечательно выполнять что-то одно; например,
манипулировать "кусочками мозаики" в системе DVI, создавая трехмерный
ландшафт, по которому можно погулять. Либо это многоцелевые машины,
способные ПОДРАЖАТЬ разумному поведению, как Говорящий Тедди. Но это -
просто набор заранее запрограммированных реакций. Систем, способных
мыслить (в широком смысле этого слова), пользоваться здравым смыслом,
делать выводы, принимать решения в условиях реального мира, не существует.
Она обмыслила услышанное.
- Тогда, наверное, имеет смысл пойти по стопам матушки-природы.
- Конечно, проект обоснован (имеет под собой основание), однако
сложность задачи почти невообразима. Хотя, тут еще такое дело, что всякая
там биологистика за последние тридцать лет здорово шагнула вперед, и
существует кое-что получше чем "Жизнь-суть?..". Для военного, конечно,
применения.
Как состыковать квантово-электронные устройства с отдельными нервами,
наши ученые уже знают. Через пару лет они смогут, взяв собачий мозг;
сделать так, чтобы он управлял чем угодно: роботом, ракетопланом,
танком... Правда, мозг состарится, но тогда его можно отсоединить,
выбросить и подсоединить новый. Недостатка в собаках пока не ощущается;
вдобавок, они дешевле и заменяются куда легче, чем всякая компьютерная
экзотика со сложным программным обеспечением.
- Угу, - сказала Шерон.
- Согласен, отвратительно это все выглядит, но, судя по всему, к
этому идет. Итак, ежели помыслить логически, "Жизнь-суть?.." надобно бы
закрыть. Пусть даже он дает результаты - этот проект непригоден для того,
что у них на уме. А он еще и результатов не дает. И может никогда не дать.
- Он в раздражении покачал головой. - Он стоит миллиарды и миллиарды из
народных денег. И - для чего? Да ни для чего!
- Вот и расспросишь его об этом, - сказала она, наклоняясь вперед,
чтобы взъерошить его волосы. - А пока успокойся.
Только тут он понял, что в возбуждении, повысил голос чуть ли не до
крика.
- Извини.
- Единственное, что меня смущает, - продолжила она, - это твоя
легенда. В смысле, Готтбауму очень уж легко ее проверить. Всего лишь
позвонить в отдел безопасности "Норд-Индастриз" и попросить к телефону
Ричарда Уилсона.
Он некоторое время помолчал, сосредоточившись на ее словах.
- Да, ты права, но, по-моему, все выглядит следующим образом.
Во-первых, у Готтбаума слишком мало было времени, чтобы куда-то звонить: я
говорил с ним сегодня - то бишь в пятницу - вечером. Во-вторых, если уж он
решится куда-то звонить, то скорее позвонит своему бывшему коллеге Хортону
и спросит, в чем дело, а тот поддержит мою легенду, иначе он уже выходит
"чинящим препятствия следствию". В-третьих, если даже Готтбаум доищется,
кто я такой, он все же так и так будет чувствовать меня вправе задавать
вопросы. Единственное, что мне не нравится - он может сказать группе
"Жизнь-суть?..", что ФБР ведет такое расследование, и тогда они могут
принять меры к уничтожению каких-либо улик, или просто предпринять попытку
к бегству. Но, я думаю, до этого уж не дойдет. Что бы там они ни
натворили, они все же ученые, а не уголовники какие.
Она робко - тревожно взглянула на него, точно стесняясь своих
собственных тревог.
- А ты думаешь, они не сделают чего-нибудь... более решительного,
чтобы защититься?
- Это чего, например?
Голос ее дрогнул, снизился почти до шепота.
- Например... что-нибудь с тобой?
Между бровей ее появилась маленькая морщинка. (складка).
Он рассмеялся.
- Да что ж они, по-твоему, бандиты? Ты говоришь, точно в какой-то
телепостановке...
Она вздохнула.
- Ладно; я знаю, что лишнее себе надумываю. А когда ты собираешься к
этому Готтбауму?
- Он пригласил меня на завтра. В субботу.
- На завтра?.. Она подалась назад; тревога на ее лице сменилась
досадой. - Джим, но ты...
- Я помню, помню... Шторы. Извини, Шерон, но тут дело поважнее штор.
Правда. - Он смотрел на нее в надежде, что до спора не дойдет, и сейчас
она скажет, что все понимает.
Наконец она пожала плечами; лицо ее приняло обычное выражение.
- Ну, что тебе сказать? (Ты мне все это объяснишь) Вспомни об этом,
если я однажды поломаю твои планы. Если меня, например, поставят дежурить
на выходных. - Она ткнула в него пальцем. - Хорошо?
- Хорошо. Обещаю.
Она поднялась и протянула руку.
- И все равно ты должен со мной помириться (поднять мне настроение;
возместить...).
Он позволил стащить себя с дивана.
- И как же с тобой мириться?
Она склонила голову.
- Идем в спальню. Может, там мне придут в голову мысли повеселее.

ЭХО
Узкое шоссе извивалось между лесом и океаном: крутые склоны холмов
были зелены от сосен, волны разбивались, накатывались на скалы, и в тучах
брызг то тут, то там возникала радуга. Воздух пах морской солью и
сосновыми иглами. Сквозь гул двигателя и шуршание гравия под колесами
Бейли слышал как перекликаются птицы и сверчки стрекочут в траве.
Небо было голубым, солнечный свет - ярким и теплым. Все было так
замечательно, так убаюкивающе, что внушало безотчетное беспокойство.
Маленькую, темную каплю сомнения заронила в него Шерон. Когда он
уходил из дома утром, она сказала, тревожно глядя на него:
- Будь осторожнее. Не нравится мне почему-то этот Готтбаум.
Предрассудков у Бейли не было, - он малость поддразнил ее по поводу
"мрачных знамений судьбы", но все же не мог полностью выкинуть из головы
ее предостережение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88