Твоя доля в наличных и
вложениях. Я позаботился о тебе, Юми. Я прошу от тебя лишь согласия, что я
волен распорядиться куполом, как пожелаю. - Он вложил в ее руку ручку. -
Подпиши здесь, внизу.
Секунду она сидела неподвижно, представляя, как встанет сейчас, да
скажет "нет". Лицо его побледнеет - она помнила такое. Ему уже за
восемьдесят, но он, несомненно, может впасть в ярость... Она прикрыла
глаза, пытаясь совладать с потоком хлынувшего в кровь адреналина. А
правда; может, взять да оказать - просто так, назло? Устояв перед всеми
аргументами, угрозами и упреками, что последуют за этим? У нее теперь своя
жизнь, те схватки канули в прошлое и... если у нее есть хоть грамм
здравого смысла, она не станет возвращать их к жизни.
Глубоко вздохнув, она сосредоточилась на лежавшем перед ней листке и
поставила свою подпись.
- Еще один экземпляр. - Он придвинул к ней копию.
Она подписала и копию, и отец забрал бумаги и ручку.
- Сегодня придет делать уборку миссис Райт; она это
засвидетельствует. - Он подарил Юми одну из редчайших своих улыбок. -
Благодарю тебя.
Она почувствовала, что доставила ему удовольствие. А надо ли было
подписывать? Нет, что теперь думать - только расстраиваться зря.
- Теперь я могу позавтракать? - спросила она, чувствуя, что
совершенно опустошена.
- Конечно, конечно.
Он устранился: она больше не интересна ему, следовательно, может
делать, что пожелает.
- Но ты... когда ты говорил о завещании, то говорил так, точно
собираешься умереть уже завтра.
Сложив бумаги в несгораемый сейф в бетонной опоре северной стороны,
он захлопнул дверцу.
- Не завтра, - ответил он, набирая шифр, но очень скоро.
Внезапно ей захотелось плакать. Она убежала в кухню, проклиная свои
эмоции, никогда не поддававшиеся контролю при отце. Вынув из холодильника
пару яиц, она разбила их в чашку, пролив немного белка на стол.
- Не понимаю, сказала она, взбивая яйца найденной вилкой. - Ведь
могут существовать новые методики лечения рака, о которых ты даже не
слышал. Почему ты сдаешься и признаешь, что тебе конец?
Он подошел и стал в дверях.
- Кажется, эта тема расстраивает тебя.
- Конечно, расстраивает! - Юми включила электроплитку, нашла
сковороду и вылила на нее яйца. - Ты запланировал свою смерть, как...
Новую стадию исследований или что-нибудь еще в этом роде! Ну, как ты
можешь?!
Он слабо улыбнулся.
- Видишь ли, я не думаю, что это - окончательно. У меня есть контракт
с "Крионик Лайф Системс", я регулярно общаюсь с моими друзьями оттуда. За
последние два десятилетия технология существенно продвинулась вперед, и
мне шепнули по секрету, что меня можно заморозить с минимальными
повреждениями тканей. Лет через пять - или около того - нанотехнология, я
уверен, продвинется достаточно, чтобы оживить меня и вылечить.
Интересно, он поэтому пожелал организовать в куполе образовательный
трест? И снова, когда "вернется", сможет вступить во владение? Она яростно
встряхнула сковороду.
- Помню. Ты говорил об этой чепухе - заморозиться и убежать от
смерти. Мне следовало бы понять, что ты действительно веришь в это.
- Да, - согласился он. - Следовало бы.
Юми приказала себе сохранять спокойствие. Она смотрела в окно, на
деревья, однако сосредоточиться на них не могла. Тогда она повернулась к
отцу.
- И что же? Ты хочешь, чтобы твои друзья-крионики заморозили тебя
живьем?!
- Юми, ты же понимаешь, они не имеют права. - Он помолчал. - Яичница
пригорает.
- Спасибо. - Она раздраженно вырубила плиту и спихнула сковороду с
конфорки.
- В понедельник, - продолжал отец, - я лягу в больницу. Там -
откажусь принимать пищу и питье. И, таким образом, умру от обезвоживания
дня через три. Процедура пренеприятнейшая, но мне дадут морфий. Едва
исчезнут признаки жизни, ребята-крионики возьмут дело в свои руки.
- В понедельник? То есть, послезавтра? - Она отступила назад,
невольно коснувшись пальцами горла. - В жизни не слышала ничего
хладнокровнее...
- Юми, - развел руками отец, - это только рационально. Как следует
организовав свою смерть, я вполне могу быть уверен, что сумею вернуться. В
течение следующих пятидесяти лет мы можем достичь бессмертия.
- Но заморить себя голодом...
- Иначе проведут вскрытие и повредят мозг. Замысел, Юми, в том, чтобы
организовать все поскорей и избежать таким образом дальнейших повреждений
мозга - от рака ли, от чего другого... Или - от кого...
Глядя на него расширившимися зрачками, Юми понемногу овладевала
собой.
- Ты прав. Конечно. Ты, как всегда, прав. Логика - безупречная. Лет
через пятьдесят вернешься и начнешь все сначала. - Глаза ее закатились. -
Извини, мне нужно выйти.
Он молча проводил ее взглядом. Она, пронесшись мимо него, рывком
распахнула двери и выбежала под палящие лучи солнца. Ноги ее путались в
высокой траве. Она глубоко задышала, вбирая в себя чистый воздух.
Отойдя от купола, она села на склоне холма и устремила взгляд вдаль.
Из дома донесся какой-то звук. Звонил телефон. Номер купола Готтбаума
был известен немногим; если кто-то звонил, значит, по важному делу. Если
так, он займется разговором и оставит ее в покое.
Она упала на спину, в траву, ощущая кожей шероховатость земли, и
взглянула вверх, в ровно-голубую чашу небес.
Из купола донесся голос отца:
- Возможно, Джереми, это просто случай. Но я согласен: все-таки
лучше, сверить его данные с документацией в Сан-Диего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88