Они что-то тебе давали... Еду. Ты
вез еду домой, ел и шел спать. Иногда тебе снились плохие сны, и когда ты
просыпался, рядом была прекрасная женщина. Она заботилась о тебе.
Хочу домой, подумал он. Хочу... Чего хочу? Хочу к... к кому-то, кто
любит меня. К кому-то, кто обо мне позаботится, кто знает, как меня
зовут...
А как меня зовут?
То была последняя его связная мысль. Серое вокруг понемногу темнело,
что-то теплое и мягкое обволокло все тело, в ушах зашипело. Умственная
работа точно споткнулась. Сознание, точно изображение в кинескопе
старинного телевизора, внезапно сжалось до световой точки, медленно
блекнущей и пропадающей бесследно.

КРУШЕНИЕ
Машина лежала на берегу, искореженная, почерневшая. Мерзко воняло
копотью и жженой резиной. Оконные стекла потрескались от жара, а камни
вокруг были липкими от остатков химикалий, которыми пожарная команда
сбивала пламя.
- Проломил ограждение вон там, - сказал высокий, худощавый полисмен,
отряженный охранять место происшествия. Ему было немного за двадцать,
униформа сидела на нем мешковато, а голос звучал как-то чересчур громко,
точно служивый старался громкостью искупить недостаток солидности. - Вон,
видите?
- Да, - сказала Шерон, слишком расстроенная, чтобы обращать внимание
на подобные мелочи.
Подпрыгнув под временное ограждение, она начала спускаться по камням,
в прожилках водорослей. Под ногами хрустели ракушки. Приближался прилив, и
ветер доносил до нее брызги воли, бивших в берег едва ли не под ногами. До
заката оставалось часа два; низкое солнце золотило поверхность океана.
Она подошла к машине. В груди защемило. Хоть она и знала, что тело
мужа уже убрали, Шерон словно шла к его последнему приюту - или, хуже
того, к тому, что его убило. Убийство, вот что это такое, на этот счет у
нее не было теперь никаких сомнений. Она решила, что он представляет
серьезную опасность для их исследований, и потому поместили его в машину,
устроили катастрофу, убили его так, чтобы все выглядело несчастным
случаем. В этом, после всего, услышанного от Юми, Шерон была уверена.
- Осторожнее там, на камнях, - крикнул сверху полисмен. - Они могут
быть скользкими, понимаете? - Он сделал паузу. - Вообще, что вы там ищете?
- У мистера Бейли в машине был кейс, - сказала она.
Он рассмеялся.
- Черт; немного; наверное от этого кейса осталось.
- Кейс был в металлическом корпусе. Он должен уцелеть, хотя бы
сгорело все остальное.
О самодельном пистолете она не упомянула. Остановившись у взломанной
рабочими из спасательной команды дверцы со стороны водителя, она заглянула
внутрь. Внутри все было покрыто толстым слоем копоти. Почерневшие пружины
сидений, каркас панели управления. Пол в потеках застывшего пластика
усыпан пеплом. Ни следа кейса. Ни спереди ни сзади.
Подобравшись к задней части машины, она подцепила ногтями крышку
багажника. - Эй, вам не положено там шуровать! - Полисмен начал спускаться
к ней. - Вы, конечно, журналист, но это же вещественное доказательство!
Не обращая на него внимания, она зашарила в сумочке на предмет связки
запасных ключей - она всегда носила их с собой.
- Слышите? - Полисмен был уже близко.
Найдя нужный ключ, она вставила его в скважину. Скрежет, и крышка
подпрыгнула вверх, взметнув в воздух хлопья облезшей от жара краски.
Секунду она стояла, глядя в багажник. Содержимое его меньше всего
пострадало от пламени. Вот резиновый мячик Дэймона - оплавившийся, однако
вполне поддающийся опознанию. Старое пляжное одеяло - его они использовали
как подстилку. Контейнер для пикников, пара темных очков. Шерон
покачнулась, и ухватилась за край багажника.
Обогнув машину, к ней подошел полицейский.
- Э, как вы ее открыли?
Кейса не было. Шерон сунула ключи в сумочку, захлопнула крышку и
пошла прочь.
Не обращая внимания на полицейского, она вернулась на шоссе, прошла к
своей машине, стоявшей у обочины и некоторое время сидела, устремив
невидящий взгляд в океан.
Она ясно помнила, что находилось в кейсе Джима: пистолет, обрезок
металла, из лаборатории, фотокомпозит Розалинды Френч, микрокомп и
документация по проекту "Лайфскан". Очевидно, два последних предмета он
взял с собой в дом Готтбаума; вот как они потом оказались у Юми. Шерон
была уверена: остальное он скорее оставил бы в машине, чем рискнул
показать Готтбауму.
Итак, ясно: Готтбаум и его люди перехватили Джима по пути домой,
забрали из машины кейс, а затем организовали "несчастный случай". Она
сжала кулаки так, что почти впилась в ладони. Затем, опомнившись,
аккуратно положила руки на колени. Но, по мере того, как она пыталась
успокоиться, эмоции, точно маятник, описали дугу от злобы и глубокой,
горькой печали.
Зря она сюда поехала. Думала, если хоть как-то действовать, будет
легче, а сама только убедилась в собственном бессилие.
Руки дрожали. Она завела машину, сделала разворот и поехала обратно в
Лос-Анджелес.

СПИСОК ЖЕЛАНИЙ
Позже, дома, когда Дэймон уснул, а няня ушла, Шерон сидела за
обеденным столом, уставившись в чистый лист желтого блокнота. Джим не раз
смеялся над ее привычкой к ручке и бумаге, называл это анахронизмом,
"очень двадцатовековым", и иногда величал ее "последней из грамотян". Но
заполнение линованных строк от руки, ход шарика по бумаге, наблюдать
возникновение текста - все это так успокаивало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88