От этого на тебя нападет сонливость, но спать нельзя. Венди, подгото
вьте материал, потом наложим шину. Держись за столбик кровати. Хорошо. Гот
ов?
Ворон выгнулся от боли, лицо у него побелело, на шее под бородой выступили
жилы, но он не закричал.
Венди так замутило, что она не могла ни говорить, ни шевельнуться. Наблюда
ть мучения мужа оказалось страшнее всего, что когда-либо приключалось с
ней.
Ц Добыл? Ц спросил Питер.
Бородач кивнул на сумку. Она открылась, и содержимое высыпалось на пол. Ку
ча состояла из банкнот в рамках: аверс и реверс однодолларовых, двухдолл
аровых, десяток, двадцаток и так далее Ц и россыпи монет. Кое-где стекло п
обилось. Поверх кучи лежал венок из лавровых листьев, перевитый золотой
лентой, чудесно невредимый. Питер махнул рукой.
Ц Венди, возьми венок и надень отцу на голову. И… Эй, а что это был за парен
ь, Ворон?
Ц Макс. Не знаю его фамилии. Я взял его в плен, а он взамен согласился мне п
омочь. Мы были вместе не более пяти минут. Он был хорошим другом, у него был
о забавное чувство юмора и улыбка. Хороший друг…
В этот момент за главными дверьми раздался громкий крик:
Ц Навались, парни! Веселей! Хей-хо! Ц И грохот, затем еще.
Но тяжелые створки даже не дрогнули на петлях.
Питер возложил венок отцу на голову, поднял руки, прижав указательные и б
езымянные пальцы к ладоням, и пропел стих во славу Дафны.
Он выкрикнул последнюю строчку трижды:

Ц День, Гелиос, Аполлон, Гиперион! Ты лунное безумие смиряешь, Тобой пове
ржен полночи дракон!

А затем он прошептал:
Ц Папа, пожалуйста, проснись. Черт подери, старик, просыпайся! Я не знаю, чт
о делать!
Послышался очередной удар, а затем вдруг крики, вопли, визг.
Таинственный красный свет цвета нарождающейся зари появился в щели под
дверью, и грянули фанфары, арфы и трубы.
Музыка разлилась в воздухе, будто сияние. И к каждому глиссандо арфовых с
трун прибавлялась новая, более низкая нота, вплетавшая свой могучий голо
с в шествие музыки. И каждый раз, когда такая басовая гудящая нота затихал
а, сэлки визжали, словно их расстреливали из лука.
Красный цвет стал золотым, пока не показалось, будто за дверью стоит летн
ий полдень. Музыка вознеслась до раскатистого крещендо и смолкла.
Ни звука сэлки, ни движения за дверью, но теплые, ясные потоки света струил
ись из всех щелей. Свет прогнал из комнаты все тени.
Красивый, низкий, мужественный голос позвал:
Ц Галл! Ты мой герольд. Возвести мое появление! И прокукарекал петух.
Ворон сказал:
Ц Что происходит? Почему кочет кричит? Взгляд Питера был прикован к двер
и. Венди от радости захлопала в ладоши.
Ц По-моему, происходит что-то хорошее!
Засов вылетел из скоб, двери с грохотом распахнулись. Внутрь хлынул свет,
густой, теплый и золотой, и в спальне сделалось светло, как днем.
Золотой юноша, ростом выше любого смертного и неописуемо прекрасный, при
гнулся и вошел в комнату. Он был слишком высок для человеческих домов, поэ
тому в дверях опустился на одно колено, положив золотой лук поперек друг
ого. Глаза не выдерживали сияния многолучевой короны. За спиной у гостя н
а пурпурной перевязи висела лира.
Пол коридора, откуда он явился, покрывали пятна крови, в стенах и в полу то
рчали золотые стрелы Ц и никаких следов сэлки.
Величественная музыка исходила от его фигуры, понимаясь и опадая в такт
его речи, Ц торжественная или печальная, в соответствии со словами.
Ц Ты звал, и я пришел. Твой отец лежит во тьме, поглощенный океанской волн
ой, за пределами моего поля зрения, за пределами моей досягаемости, ибо ни
один солнечный луч никогда не касался дна самого глубокого из морей. Я не
в силах исполнить обещанное и, следовательно, нарушаю свою клятву Эверне
ссу. Свою вину я намерен искупить следующим образом. Во-первых, отец твой
становится все ближе ко мне, ибо Ахерон, ненавистный город, поднимается. К
огда солнечный свет снова найдет его душу, я сам отправлюсь ему на помощь,
выслав вперед моего сына Асклепия, дабы исцелить всякую боль в доме его т
ела. Также велю я своей дочери Урании изгнать остатки безумия светом ист
инного разума. Однако это не более чем исполнение обещанного. Во-вторых, м
ой дядя Гадес с бабушкой Мойрой стоят в море за вашими стенами. Они вторгл
ись в мои владения. В моих силах отогнать смерть и судьбу от этих берегов д
невного мира, но этому есть цена: камни, что поднялись на защиту дома, долж
ны снова заснуть, ибо созвездия прячутся, когда появляется могучее солнц
е. В-третьих, я могу исцелить вас от ран, полученных вами в битве за честь Эв
ернесса. Раны более старые я не могу трогать без позволения моего брата А
реса. Однако и этому есть цена: исцелены будут все из рода Эвернесса, на ра
дость или на горе. Ибо твой предок лежит, истекая кровью, в лоне волн моего
дяди Посейдона, и я не могу исцелить тебя без того, чтобы ему тоже не было п
озволено восстать, поскольку одно и то же солнце светит всем одинаково, в
горе и в радости. Таким образом, я отзову или дарую эти блага по вашему жел
анию, одно или все. Говори теперь. Что скажешь?
И он улыбался Венди, пока говорил. Она улыбнулась в ответ, но спряталась за
спину Ворона.


II

Питер оторвал взгляд от сияющей сверхъестественной фигуры, чтобы посмо
треть на ужасные безмолвные силуэты над морем.
Ц Выбора нет. Мы в любом случае проиграем. Мы не можем атаковать двоих те
мных богов там снаружи, даже при помощи камней. Но как без статуй мы удержи
м позицию против бандитов, великанов и сэлки?
Ворон заслонял здоровой рукой глаза, но продолжал смотреть, моргая, на не
земное лицо, сияющее под короной лучей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97