Они словно бы до сих пор не решили, любят ли друг друга. Когда она смотрела на него с любовью, в ее глазах читались грусть и неодобрение, с какими обычно матери смотрят на своих непутевых сыновей. А Кливленд в разговорах с ней, хоть и ближе, чем с кем-нибудь, подходил к тому, чтобы изгнать издевку из голоса, не мог, однако, истребить ее до конца. Мне кажется, что он страшно ревновал. Нет, ни к какому-либо призрачному любовнику – их у Джейн не водилось, – а к тому, что составляло ее суть, к почти британскому сумасшедшему оптимизму, мании готовить салаты и совершать бесконечные прогулки. А Джейн, наверное, боялась за Кливленда, боялась того неизбежного дня, когда он все окончательно разрушит.
– Все любят шнитт-лук? – спросила она. – Я привезла свежий шнитт-лук. – Она с надеждой помахала пучком. – Держу пари, что с самого приезда вы не ели овощей.
– Мы ели бобы, – сказал я.
Пока она делала соус к салату, все молчали. Она насыпала в склянку по щепотке разных приправ, даже не глядя на этикетки. Я видел, как она бросила туда мускатный орех и карри. Подняв бутылочку к свету, она внимательно следила, как оседают крупинки и хлопья специй, медленно пересекая слои масла и уксуса, потом посмотрела на Кливленда.
– Знаешь, мне на самом деле ужасно понравилось в Нью-Мексико. Там так много разных интересных животных, и индейцы такие добрые. Представляешь, Кливленд, я видела гремучую змею! А еще там тьма мотоциклов. Мне кажется, что тебе там понравится. Я тут думала, что мы с тобой могли бы туда как-нибудь съездить.
– Конечно, – поддержал Кливленд. Он раскинул руки в разные стороны, будто говоря: «Поехали прямо сейчас!»
– Ты издеваешься, – констатировала она.
– Подожди, вот заработаю денег, и тогда мы поедем, куда захочешь. Купим трейлер.
– Никогда ты ничего не заработаешь. – Джейн встряхнула соус и вылила его на салат. – Или все-таки заработаешь?
Я наблюдал за лицом Кливленда, которое ничего выражало, но когда я снова повернулся к Джейн, оказалось, что она смотрит прямо на меня. Я почувствовал, что краснею.
– Какой красивый салат, – пролепетал я.
– Тогда давай его съедим, Арт, – отозвалась она. – Кливленд, Артур, садитесь. Давайте поедим овощей.
После обеда, к великому моему удивлению, Джейн предложила мне сходить с ней в город. Кливленд натянуто улыбнулся и поднял свою банку пива, словно готовясь выпить за меня. Судя по всему, Джейн предупредила его о своих намерениях.
– Я могу дать тебе только хвалебный отчет о его поведении, Джейн, – заметил я.
Завязывая шнурки на теннисных туфлях, я старался собрать силу воли в кулак, чтобы отклонить ее приглашение. Я еще во время обеда сообразил, что к тому все идет: она что-то знала, о чем-то слышала и явно беспокоилась о Кливленде. Артур вошел в гостиную с романом Мануэля Пуига, озаглавленным на испанском как-то очень уж длинно. Артур все время пребывал в состоянии влюбленности то в одного латиноамериканского автора, то в другого.
– Куда это вы собрались? – спросил он, глядя на Кливленда.
– В город, – ответила Джейн. – Тебе что-нибудь нужно?
– Можно с вами?
– Ты остаешься, чтобы составить компанию Кливленду.
– Ты можешь пойти с нами, – сказал я.
Артур снова посмотрел на Кливленда.
– Да нет, не надо, – решил он наконец. – Я хотел почитать.
Джейн пошла к двери, а я задержался на несколько секунд, смущенный тем, что она выбрала меня, и внезапно устрашенный предстоящим разговором. Но когда я вышел из дома, оказалось, что воскресенье в самом разгаре, пахнет озерной водой, а облака несутся быстро, пересекая солнечный диск. Я пару раз подпрыгнул, пробуя землю под ногами.
– Правда, чудесное место? – спросила Джейн. – В следующий раз обязательно бери с собой Флокс.
– Если бы я знал, что ты приедешь, взял бы.
– Я не собираюсь тебе выговаривать. Я знаю, зачем вы, парни, сюда ездите.
– Вот и хорошо, – промолвил я. – Я тоже знаю, зачем ты приехала.
– Хорошо. Смотри! Там наверху гриф! Я видела много грифов в Нью-Мексико. Правда, они красивые?
– По-моему, в Нью-Йорке нет грифов, – высказался я.
– Грифы есть везде, где есть пищевая цепочка, – наставительно изрекла она. – Нам сюда. – И мы пошли по гравийной дороге до почтовых ящиков, но, вместо того чтобы повернуть на потрескавшееся асфальтово-щебеночное шоссе, она показала на грязную тропинку, ведущую вдоль обочины, а затем в противоположном направлении от дома. – Так короче, – объяснила она.
Мы шли сквозь заросли скунсовой капусты и «кружев королевы Анны», кущи жимолости. Она подобрала ветку и лениво отодвигала плети плюща и ежевики со своего пути. На мгновение остановилась, вырвала с корнем чахлый стебель «кружева королевы Анны», перевернула его вверх корнем и поднесла к моему лицу.
– Понюхай, – предложила она. – Это дикая морковь.
– М-м! – протянул я, вдыхая запах земли и бульона. Я почувствовал себя школяром на каникулах, который отправился на прогулку со старшей кузиной.
Когда мы пошли вдоль небольшого ручейка, она потянула меня к воде и встала на колени у сверкающей воды. Я нашел прут и разломил его пополам, чувствуя натянутость и стараясь расслабиться.
– Давай устроим гонки, – предложила она.
Мы опустили в воду половинки прута и следили за тем, как они подскакивают на волнах, пока наши «лодочки» не исчезли из виду. Потом Джейн снова взяла свой «альпеншток», и мы зашагали дальше и шли, пока не достигли того места, где через ручей, раздавшийся вширь, был переброшен незатейливый деревянный мостик. Здесь мы сделали минутную остановку, облокотясь на низкие поручни.
– Давай плюнем, – предложил я.
И мы плюнули. Нас это развлекло, и мы плюнули еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77