- Очень странное, - сказал Сэм, - и пугающее, но одновременно
воспитывающее.
- В каком смысле?
- Первоначально это был их мир. Мы его у них отняли. И их же
возненавидели. Для них мы - демоны.
- На что похоже это ощущение?
- Что твоя воля захвачена другой? Ты должен это знать.
Улыбка Ямы исчезла, но затем вернулась снова.
- Ты хочешь, чтобы я ударил тебя, не так ли, Будда? Это дало бы тебе
чувство превосходства. К несчастью, я не садист и не сделаю этого.
Сэм засмеялся.
- Тебя задело, Смерть.
Некоторое время они сидели молча.
- Не поделишься со мной сигаретой?
Яма зажег сигарету и протянул Сэму.
- Как выглядит сейчас Первая База?
- Ты вряд ли ее узнаешь, - сказал Яма. - Если бы в данный момент все
там умерли, она останется идеальной еще десять тысяч лет. Цветы будут
цвести, музыка - играть, фонтаны будут рябить по длине спектра. В садовых
павильонах будет стоять горячая еда. Сам по себе город бессмертен.
- Подходящее жилище, я полагаю, для тех, кто называет себя богом.
- Называет? - переспросил Яма. - Ты ошибаешься, Сэм. Божественность -
не только название; это условие существования. Бог не потому бог, что он
бессмертен - ведь даже последний работяга может получить непрерывность
существования. И это не обусловленность Аспекта. Нет. Любой компетентный
гипнотизер может играть с собственным обличьем. И дело не в подъеме
Атрибута. Тоже нет. Я могу сконструировать машины более мощные и точные,
чем любая способность, могущая развиться у человека. Быть богом - это
качество бытия, способность быть самим собой в такой мере, что его страсти
соответствуют силам вселенной, и те, кто смотрит на него, понимают это,
даже не слыша имени. Один древний поэт сказал, что мир полон откликов и
соответствий. Другой написал большую поэму об аде, где каждому уготована
та мука, которая соответствует силам природы, управлявшими его жизнью.
Быть богом - значит быть способным осознать в себе то, что важно, а затем
бить в одну точку, чтобы привести это важное в одну линию со всем
существующим. Затем, за пределами морали, логики и эстетики, Бог есть
ветер или огонь, море, горы, дождь, солнце или звезды, полет стрелы, конец
дня, любовные объятья. Бог правит через свои преобладающие страсти. И те,
кто смотрит на богов, говорят, даже не зная их имен: "Он - Огонь". "Она -
Танец". "Он - Разрушение". "Она - Любовь". Итак, отвечаю на твое
замечание: они не называют себя богами; богами их называют все остальные,
все, кто видит их.
- Итак, они играют это на своих фашистских банджо?
- Ты выбрал неудачное прилагательное.
- Все остальные ты уже использовал.
- Похоже, что наши мысли насчет этого никогда не сойдутся.
- Если кто-то спрашивает тебя, зачем ты угнетаешь мир, а ты отвечаешь
кучей поэтического вздора - тогда, конечно, нет. Думаю, что тут мысли
просто не могут сойтись.
- Тогда давай выберем другую тему для разговора.
- Однако, я видел тебя и сказал: "Он - Смерть".
Яма не ответил.
- Странная преобладающая страсть. Я слышал, что ты стал старым до
того, как был молодым.
- Ты знаешь, что это правда.
- Ты был замечательным механиком и мастером оружия. Твоя юность
сгорела во взрыве, и ты в тот же день стал стариком. Не в этот ли день
смерть стала твоей главной страстью? Или это было раньше? Или позднее?
- Неважно, - сказал Яма.
- Почему ты служишь богам? Потому что веришь в то, что сказал мне,
или потому, что ненавидишь большую часть человечества?
- Я не солгал тебе.
- Значит, Смерть - идеалист. Забавно.
- Вовсе нет.
- А может быть, Господин Яма, что ни одна из этих догадок
неправильна? Что твоя главная страсть...
- Ты уже упоминал ее имя, - сказал Яма, - в такой же речи, и
сравнивал ее с болезнью. Ты и тогда был неправ, и сейчас заблуждаешься. Я
не хочу слушать эту проповедь еще раз и, поскольку я сейчас не в зыбучем
песке, я и не буду слушать.
- Ладно, - сказал Сэм. - Но скажи, главные страсти богов когда-нибудь
меняются?
Яма улыбнулся.
- Богиня танца была богом войны. Похоже, что все может меняться.
- Когда я умру реальной смертью, - сказал Сэм, - тогда я, наверное
изменюсь. Но до того момента я буду ненавидеть Небо. Ненавидеть до
последнего вздоха. Если Брама сожжет меня, я буду плевать в пламя. Если он
меня задушит, я буду пытаться кусать его руки. Если он перережет мне
глотку, может быть, его клинок заржавеет от моей крови. Это тоже - главная
страсть?
- Ты - хороший бог материи, - сказал Яма.
- Хороший бог!
- Прежде чем что-то случится, - сказал Яма, - я получил заверение,
что тебе позволят присутствовать на свадьбе.
- На свадьбе? Твоей и Кали? Скоро?
- Когда меньшая луна будет полной. Поэтому, что бы там Брама не
решил, я, по крайней мере, могу поставить тебе выпивку, прежде, чем что-то
произойдет.
- За это спасибо, бог смерти. Но я всегда считал, что свадеб на Небе
не бывает.
- Эту традицию собираются ломать, - ответил Яма. - Нет более
проклятой традиции.
- Тогда - желаю счастья.
Яма кивнул, зевнул и снова закурил.
- Кстати, - сказал Сэм, - какова последняя мода в небесных казнях? Я
спрашиваю в чисто информативных целях.
- Казни в Небе не совершаются.

5
Из Адского Колодца он пошел в Небо, чтобы объединиться с
богами. Небесный Город содержит многие тайны, в том числе и
кое-что из прошлого. Известно далеко не все, что случилось за
то время, пока он пребывал там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89