Что
будем делать?
Ирина Степановна почувствовала, как где-то под сердцем холодной гадюкой
зашевелился страх. Ладони покрылись липким потом, ноги ослабели, - о"а
вынуждена была сесть за детскую парту. Под веками сделалось горячо, по щекам
потекли слезы.
"Боже милостивый, - молнией пронеслось в голове, - что же это? За что?"
- Ирина Степановна, успокойтесь. Прошу Вас! - учительница сочувственно
прикоснулась к её руке. - Давайте обдумаем наши дальнейшие действия.
Тут только Ирина Степановна заметила, что Оксана Петровна совсем ещё
молоденькая, вероятно ей не больше 24-25 лет. Скромная прическа и учитель-
ское поведение делали её старше. К Ирине Степановне сквозь стыд, страх,
отчаяние, сквозь пелену слёз доносились, словно издали, слова учительницы:
"Успокойтесь, пожалуйста! Очень обидно, что так случилось. Но это ещё не беда.
Есть ещё возможности выхода из ситуации. Ведь воспитание ребенка - дело
очень непростое. Тут полно подводных рифов".
- Да стыд-то какой! - ужаснулась Ирина Степановна. - Узнают дети, по
домам разнесут...
- Ирина Степановна! - учительница твёрдо и спокойно глядела в за-
плаканные глаза женщины, - ещё раз говорю Вам: возьмите себя в руки. Никто
ни о чём не узнает. Это же ребенок! Семь лет. Как Вы могли подумать, что мы,
учителя, будем делать из этого какую-то уголовную историю? Не об этом надо
думать! Давайте вместе подумаем, как нам быть.
- Что Вы советуете? - Ирина Степановна с надеждой взглянула на мо-
лоденькую учительницу.
- Я знаю Вашего Женю уже почти два года. Ни единого раза он ничем
подобным не обращал на себя моего внимания. Способный мальчик, акку-
ратный, правда, на мой взгляд, несколько слишком уж серьёзный как для семи
лет. Настойчивый. Как захочет чего, так уж добьётся, будьте спокойны. Для
меня, скажу откровенно, - Оксана Петровна на минуту задумалась, - для меня
этот поступок Жени полнейшая неожиданность. Я полагаю, было бы полезным
обратиться за консультацией к нашему школьному психологу. Думается, это и
в ваших, и в моих, а главное, и в Женькиных интересах. Ведь у меня в классе
их 30, а психолог часто работает с одним единственным ребенком. Разбираться
в душевных состояниях - его хлеб. Я убеждена, что Вам было бы полезно
поработать с психологом. А за Женьку и за свою репутацию не волнуйтесь.
Деньги я возвращу детям. И никто не будет поднимать шума. Ведь главное -
сберечь душу ребенка, а не травмировать её, Вы согласны?
Ирина Степановна молча кивнула. В то тот же день, узнав расписание работы
психолога, она, возвращаясь домой, едва ли не впервые за последние несколько
лет задумалась о своей жизни. Так ли она идет, как следовало бы? На то ли, на
что надо, тратит время?
Дома она вновь ничего не сказала мужу, а тот за газетой да за телевизором
и не заметил, что супруга чем-то встревожена. На следующий день она зашла
за сыном и направилась в психологическую консультацию.
- Давайте сделаем вот что, - сказал я. Сегодня Вы, Ирина Степановна,
слишком взволнованы, вас поглотило само событие, это понятно, и мы не
смогли как следует поговорить. Событие - это всего лишь внешнее выражение
глубинных течений, скрытых пружин поступков. Я бы попросил вас с Женей к
нашей следующей встрече выполнить небольшое домашнее задание.
При этих словах на лице Женьки промелькнуло любопытство, а у его мамы
- непонимание.
- Домашнее задание? - переспросила Ирина Степановна.
- Да, именно так, - подтвердил я.
- Начнем с тебя, Женя. Ты мне нарисуй на завтра, пожалуйста, вашу семью.
У тебя же есть цветные карандаши дома?
Женя кивнул.
- Ну вот, - продолжал я. - Ты один у родителей?
- Нет, - помотал головой Женя. - Сестричка у меня есть. Она уже большая.
- Учится в техникуме гостиничного хозяйства, - добавила Ирина Степанов-
на.
- Так вот, - продолжал я. - нарисуй мне цветными карандашами всю вашу
семью, хорошо?
- А Володю рисовать? - спросил Женька.
Я посмотрел на Ирину Степановну. Она смутилась.
- Это парень, с которым встречается Оксана.
- Ты нарисуй всех, кого хочешь, но только тех, кто живёт в вашей семье,
понял? - уточнил я.
- А Вы, Ирина Степановна, пожалуйста, найдите время и дайте ответы вот
на эти вопросы. - Я подал ей брошюрку личностного диагностического
опросника. - Если заинтересуется ваш супруг, для него я тоже припас бро-
шюрку, - и я рассказал, как следует заполнить листок ответов. - Завтра
приносите ответы, а с Женей мы встретимся отдельно. Я буду ждать вас... И я
назвал день и время встречи.
На другой день, как мы и договорились, Женька принёс мне свой рисунок.
На нём в разных углах листа были нарисованы: огромный чёрный дядька с
широким ремнем и длинными руками ("Это - папка", - объяснил ребёнок),
красного цвета девочка ("сестричка"), маленькая женская фигурка с растрепан-
ными волосами и сумкой в руке ("мама") и маленький домик, в окне которого
виднелось чьё-то лицо ("это - я").
- А отчего же ты в домике? - поинтересовался я.
- Когда я выросту, - сказал Женя, - построю себе домик и буду там жить.
- Ты хочешь жить сам? Отдельно от всех? - уточнил я. Женька кивнул.
- Буду себе там жить. Кого захочу, впущу. А кого не захочу, - он посмотрел
на чёрного дядьку, а потом перевел взгляд в окно, - не впущу.
Тест Ирины Степановны (супруг, конечно, отказался от подобных "глупос-
тей") показал: повышенная тревожность, эмоциональная напряжённость.
150
склонность к поверхностным контактам, чрезмерная уступчивость, слабость
собственного "Я".
Постепенно картина прояснялась. Деструктогенная семья, где каждый - сам
по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119