– Это очень вероятно. Но, как я сказал, я не считаю марихуану саму по себе наркотиком. – Мы также нашли остатки кокаина.– Это удивляет меня.– Даже после того, что мы рассказали вам про вечеринку?– Я не знаю, кто сказал вам, что Салли нюхала кокаин...– Хотите услышать их имена?– Да, если можно.– Тина Вонг, Тони Асенсио, Майк Ролдан и Лонни Купер.Мур тяжело вздохнул и покачал головой.– Не понимаю, – сказал он. – У меня нет оснований не доверять вам, но...– В вашем присутствии она никогда не употребляла кокаин, так?– Никогда.– И это полная неожиданность для вас?– Да. Я просто поражен.– Мистер Мур, когда вы встречались с мисс Андерсон, случалось ли вам видеться с ней по воскресеньям?– По воскресеньям? – повторил он, и в эту минуту зазвонил телефон. – Извините, – сказал он и поднял трубку. – Алло! – сказал он. – Привет, мама! Как ты поживаешь? – сказал он и умолк, слушая ее ответ. – Нет, ничего нового. Вообще тут у меня сидят два детектива. Те, что работают над этим делом. Нет, еще нет. – Он снова замолчал на несколько секунд. – По-прежнему очень холодно, – сказал он. – А у тебя там как? Ну, мама, шестьдесят восемь градусов по Фаренгейту – это не холодно, на мой взгляд. – Он закатил глаза к потолку и затем сказал: – На самом деле я не уверен. В настоящее время у меня сессия. Может быть, когда будут весенние каникулы, посмотрим. Я знаю, что давно уже не приезжал, мама, но... Ну, август был не так давно. Нет, восемь месяцев не прошло, прошло только шесть месяцев. Даже меньше шести месяцев. Ты хорошо себя чувствуешь? Как твоя рука? Вот как? Мне очень жаль, что так случилось. И ты к нему пошла? Ну, и что, он сказал, это было? Ну, вероятно, он прав. Мама, он ортопед, конечно, он должен разбираться в этом лучше меня. Что? Ну, мама, пока нет... Спасибо тебе, но я еще не стал врачом. Пока еще нет. Мое мнение почти ничего не стоит. Ну... Угу... угу... Ну, если тебе приятно думать, что я спас жизнь тому мальчику, очень хорошо. Но от этого я еще не врач. Да, любой человек мог сделать то же самое. Прием Геймлиха. Геймлиха. Мама, какая разница, как пишется это имя? – Он снова закатил вверх глаза. – Мама, но я действительно больше не могу разговаривать, у меня сидят детективы... Что? Да, я скажу им. Я уверен, что они делают все от них зависящее. Но я им скажу тем не менее. Да, мама. Я тебе скоро позвоню. До свидания, мама.Он положил трубку, вздохнул с облегчением, обернулся к детективам и пояснил без надобности:– Мать.– Она еврейка? – спросил Мейер.– Мать? Нет-нет.– А говорила, как еврейка, – сказал Мейер и пожал плечами. – Может быть, все матери – еврейки, кто знает?– Ей одиноко одной, – объяснил Мур. – После того как умер отец...– Очень сочувствую, – сказал Карелла.– Ну, уже прошло какое-то время. С июня. Говорят, нужен по меньшей мере год, чтобы оправиться после смерти или развода, и матери по-прежнему очень тяжело. Салли старалась облегчать ее страдания, но теперь... – Он покачал головой. – Просто ей так сильно не хватает его... Он был прекрасным человеком, мой отец. Он был врачом, как вы знаете. Хирургом. Я тоже хочу стать хирургом. Он заботился о нас так, словно мы были королевской семьей. Даже после того, как умер. Создал условия, чтобы мама не голодала до конца жизни. Даже мне оставил достаточно денег, чтобы я мог закончить медицинский факультет и затем открыть свою практику. Прекрасный человек. – Он снова покачал головой. – Простите, что прервал вас. Вы спрашивали...– Что это вы говорили про прием Геймлиха? – спросил Карелла.Мур улыбнулся.– Когда я приезжал домой в августе, произошла такая история. Мы были в ресторане, и я вижу – у одного парнишки лицо стало совершенно красным. Это был кубинец двенадцати лет, празднично одетый для торжественного воскресного семейного обеда. Мать решила, что я спятил, когда я обхватил парнишку сзади на уровне груди и пару раз его сильно тряхнул. Я уверен, вам знаком этот прием.– Да, – подтвердил Мейер.– Как бы то ни было, это помогло ему, – скромно сказал Мур. – Его родители были очень благодарны. Можно сказать, что я своими руками освободил Кубу. И, конечно, с тех пор я стал героем для моей матери.– Сын – врач! – сказал Мейер.– Да, – улыбнулся Мур.– Хорошо, – сказал Карелла.– Итак, о чем мы говорили?– Про воскресенье и про Салли.– Угу.– Вы виделись с ней по воскресеньям?– Иногда. Обыкновенно она бывала очень занята по воскресеньям. Воскресенье было ее выходным днем. В этот день они не давали вечерних представлений.– Была занята чем?– Ну, в основном всякими мелкими делами. Бегала туда-сюда. Случалось, мы виделись. Но очень редко. Тогда мы разглядывали витрины, иногда ходили в зоопарк или в музей, примерно так. По большей части Салли любила оставаться одна в воскресенье. Во всяком случае, в дневное время.– Мистер Мур, вам случалось отправляться с ней в район окраин? Когда вы встречались с ней в те воскресные дни, вы когда-нибудь отправлялись в сторону окраин?– Ну конечно. В сторону окраин?– На окраину, – сказал Карелла. – На угол авеню Калвер и Восемнадцатой.– Нет, – сказал Мур. – Никогда.– А вы знаете, где это находится?– Разумеется.– Но вы никогда не ходили туда с Салли?– С какой стати? Это один из самых паршивых районов у нас в городе.– А Салли ходила туда одна? В воскресенье?– Могла. Почему вы спрашиваете? Я не понимаю...– Потому что Лонни Купер сказала нам, что Салли отправлялась туда каждое воскресенье за кокаином для себя и для нескольких человек, занятых в шоу.– Ну вот, мы снова вернулись к кокаину. Я уже сказал: насколько мне известно, Салли не была связана ни с кокаином, ни с другими наркотиками.– За исключением марихуаны.– Которую я не считаю наркотиком, – сказал Мур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93