Его маршруты, восстановленные с помощью чеков в каждом городе, казалось, следовали одной и той же схеме: Амстердам, Цюрих, Париж, Лондон, иногда с заездом в Лиссабон. Браун понял, что поездки Эдельмана в Цюрих были продиктованы не столько желанием посетить Альпы, сколько желанием проверить свои деньги.Не было возможности выяснить, имелся ли у него счет в швейцарском банке. Швейцарские банкиры умеют хранить тайну вкладов. Может быть, миссис Эдельман знала что-то еще о различных поездках мужа за границу и о его владении (только на его имя, как заметил Браун) недвижимостью в пяти зарубежных странах? Может быть, она знала, почему Цюрих был необходимой остановкой во всех его поездках? Или, может быть, перед фактом самого рядового случая уклонения от налогов она станет утверждать, что она «невинная супруга», которая ничего не знает о делах мужа? Может быть, действительно не знает.В любом случае покойник представлялся преуспевающим коммерсантом по купле-продаже драгоценных камней: он вел честные записи о камушках, которые покупал здесь и там, отчислял оперативные расходы из своих небольших прибылей и затем платил сборщику налогов то, что полагалось платить из чистого дохода. В то же самое время покойник тратил огромные суммы живыми деньгами на необъявленную покупку камней за границей, перепродавал камни в США, получал за них наличные деньги, опять не объявляя своих сделок, и затем тратил свои огромные доходы не только на покупку новых камней с целью перепродажи, но также и на покупку недвижимости. Не надо быть финансовым гением: любой человек понимает, что сейчас на рынке недвижимости, когда цена рассрочки при покупке дома – астрономическая, покупателя особняка или квартиры, имеющего живые деньги, встретят с распростертыми объятиями в любой точке земного шара. Эдельман азартно скупал недвижимость. Его главным интересом было накопление миллионов долларов, о которых он не собирался докладывать «дяде Сэму».Браун потянулся к аппарату на столе и набрал домашний номер Клинга.Телефон был занят. * * * Она попросила не класть трубку, попросила поговорить с ней. И теперь он не знал, о чем говорить. Пауза затягивалась. С улицы он услышал отчетливое завывание сирены кареты «Скорой помощи» «911» и представил себе, что какой-то дурак спрыгнул с моста или упал на рельсы метро.– Тебе бывает страшно? – спросила она.– Да, – ответил он.– Я имею в виду – на работе.– Да.– Мне страшно, – сказала она.– Чего ты боишься?– Завтрашней ночи.– Опять операция «Медсестра»?– Да.– Ну, просто...– То есть я всегда немножко боюсь, но не так, как в этот раз. – Она поколебалась. – Он выколол глаза одной из них, – сказала она. – Одной из медсестер, которую изнасиловал.– О Боже! – сказал Клинг.– Да.– Ну, что тебе делать?.. Просто быть осторожней, вот и все.– Да, я всегда осторожна, – сказала она.– Кто тебя страхует на этот раз?– Двое. У меня их двое.– Ну, это хорошо.– Абрахамс и Макканн. Знаешь их?– Нет.– Они из участка китайского квартала.– Я с ними незнаком.– Вроде они нормальные ребята, но... Они же не могут прилепиться ко мне, чтобы не отпугнуть того, кого мы пытаемся отловить.– Да, но они будут рядом, если понадобятся.– Ясное дело.– Конечно, будут.– Сколько нужно времени, чтобы выколоть глаза? – спросила она.– Не думай об этом. Лишнее волнение тебе не поможет. Просто постарайся ни на минуту не выпускать пистолет из рук. Вот и все.– Он будет в сумочке.– Ну, там, где ты его спрячешь.– В сумочке.– Старайся не выпускать его из рук. И положи палец на предохранитель.– Да, я всегда так делаю.– Ну, и не помешает запасной пистолет.– Куда мне положить запасной?– Прикрути к щиколотке. Надень широкие брюки. Медсестрам разрешают носить широкие брюки?– Да, конечно. Но тут нужно показывать ножки. Я буду в форме медсестры. Ну, как в платье. В белой форме.– Что ты имеешь в виду? Тебе велели надеть платье?– Прости...– Ты сказала: нужно показывать ножки...– Ну, психам. Им нужно показывать ножки, краешек попки. Надо покрутить задом, выманить их из кустов.– А, ясно, – сказал Клинг.– На мне будет накрахмаленный халат, белая шапочка, белые колготки и большой черный плащ. Я уже примеряла, он будет ждать меня в больнице, когда я приеду туда завтра вечером.– В котором часу это будет?– Когда я приеду в больницу или когда я выйду?– И то и другое.– Я должна быть там в одиннадцать. А в парк я выйду сразу после полуночи.– Ну, будь осторожна.– Конечно.Они помолчали.– Может быть, я запихну его в лифчик или еще куда-нибудь. Запасной.– Да, раздобудь себе один из этих маленьких пистолетов...– Да, в роде «дерринджера»...– Нет, такой тебе не поможет. Возьми лучше «браунинг» или «бернарделли» – это карманное автоматическое оружие тебе больше подойдет.– Да, – сказала она. – И суну его в лифчик.– Как запасной.– Да.– Можешь купить себе такой в любом месте, – сказал Клинг. – За тридцать-сорок долларов.– Но ведь это мелкокалиберные пистолеты, а? – спросила она. – Двадцать второго калибра? Двадцать пятого?– Калибр ничего не значит. Двадцать второй калибр может нанести больше повреждений, чем тридцать восьмой. Когда президент Рейган был ранен, все говорили, что ему повезло: пуля была двадцать второго калибра. Но это ошибка. Я разговаривал с этим парнем из отдела баллистики... Ты знаешь Дорфсмана?– Нет, – сказала Эйлин.– В общем, он сказал мне, что человеческое тело – это как комната с мебелью. Если прострелить стену пулей тридцать восьмого или сорок пятого калибра, то пуля пролетит через комнату и пробьет другую стену. Но если выпустить пулю двадцать второго или двадцать пятого калибра, то у нее не хватит силы пробить другую стену, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93