Пусть лучше они выйдут на психа, чем на наемного убийцу от колумбийской мафии.За дверью была слышна музыка. Классическая. Струнные инструменты. Оба детектива ничего не понимали в музыке: они не узнали композитора. Музыка звучала очень громко и была хорошо слышна на лестничной площадке. Они снова постучали.– Кто там? – раздался голос.– Полиция! – крикнул Карелла.– Одну минуту!Они принялись ждать. Струнные инструменты уступили место ударным и затем тому, в чем Карелла узнал гобой. Сквозь мелодичный перезвон он услышал, как щелкнул замок. Дверь отворилась. Музыка еще громче хлынула на лестничную клетку.– Привет, – сказал Тимоти Мур.На нем была спортивная рубашка с гербом и названием университета Рэмси красными буквами. На нем также были коричневые вельветовые брюки и стоптанные домашние тапочки.– Заходите, – сказал он. – Я пришел домой всего несколько минут назад.Его квартира состояла из гостиной, спальни и кухни. В этой части города, так близко от университета, он, вероятно, платил за квартиру примерно шестьсот долларов в месяц. Входная дверь открывалась прямо в небольшую гостиную, обставленную мебелью из комиссионного магазина: здесь были диван, стулья, настольная лампа и некрашеные книжные шкафы, в которых блестели корешки толстых томов. Карелла заключил, что это были книги по медицине. В углу комнаты на вешалке висел скелет человека. На столике у дивана стоял телефон и еще маленький транзистор на батарейках, из которого громко звучала какая-то симфония, или соната, или, возможно, концерт. Приемник был одним из тех маленьких японских транзисторов, как у Дженеро. Принципиально отличался только в одном: у Дженеро он всегда был настроен на станцию, передававшую рок-н-ролл. За диваном виднелась дверь в спальню, где стояла неубранная кровать. С другой стороны еще одна дверь вела в кухню.– Сделаю потише, – сказал Мур и сразу подошел к приемнику. Пока он возился с регулятором громкости, Карелла подумал: почему он вообще не выключит радио? Но промолчал.– Ну вот, – сказал Мур.Звук все еще был достаточно громким, чтобы вызывать раздражение. Может быть, Мур глуховат, подумал Карелла. Или старается скрыть волнение, А скорее всего самого Кареллу раздражала чужая привычка слушать музыку. Привычка тех, кто, возможно, был туговат на ухо.– Нам не хотелось беспокоить вас в университете, – сказал он громко, чтобы его голос был слышен. Как раз в эту минуту вступили кларнеты. Или флейты, может быть.– А нельзя ли сделать еще чуть потише? – сказал Мейер, явно не щадя чувств людей, которые могли страдать от физических недостатков.– Ах, извините, – сказал Мур и сразу подошел к радиоприемнику снова. – Он у меня все время включен. Иногда я забываю, что очень громко.– Имеются исследования, – сказал Мейер.– Какие исследования?– О том, как развивалась глухота у поклонников рок-н-ролла.– В самом деле?– В самом деле, – сказал Мейер. – От всех этих децибелов.– Ну, я еще не оглох, – сказал Мур и улыбнулся. – Не желаете что-нибудь? Кофе? Спиртного?– Нет, спасибо, – сказал Карелла.– Ну, садитесь. Будьте любезны. Вы сказали, что пытались найти меня в университете...– Нет, мы не хотели беспокоить вас в университете.– Спасибо за это. В последнее время я несколько отстал от программы, и отрывать меня от лекций было бы нежелательно. – Он поглядел вначале на Кареллу, а потом на Мейера. – Ну, что нового? Есть хорошие новости?– Нет, – сказал Карелла. – Мы пришли не поэтому.– А я было подумал...– Нет, мне очень жаль.– Вы полагаете... есть еще шанс, что вы его найдете?– Мы работаем над этим, – сказал Карелла.– Мистер Мур, – сказал Мейер, – вчера мы долго беседовали с девушкой, которую зовут Лонни Купер. Она танцует в «Жирной заднице».– Да, я знаю ее, – сказал Мур.– Она рассказала нам про вечеринку, которая была в ее квартире неделю назад, в воскресенье. Про вечеринку, на которую вы не пошли.– Да, – сказал Мур с озадаченным видом.– Она подтвердила, что на вечеринке был кокаин.– Подтвердила?– Ранее мы слышали об этом из трех различных источников.– Да? – произнес Мур. У него по-прежнему был озадаченный вид.– Мистер Мур, – сказал Карелла, – последний раз, когда мы говорили с вами, мы спрашивали, имела ли Салли Андерсон отношение к наркотикам. Вы сказали нам...– Ну, на самом деле я не помню в точности, что...– Мы спросили, в частности, была ли она связана с наркотиками? И на этот вопрос вы ответили «нет». Мы также спросили, занималась ли она еще какой-либо противозаконной деятельностью, и вы также ответили «нет».– Правильно. Насколько мне известно, Салли не была связана с наркотиками и не занималась никакой противозаконной деятельностью.– Вы по-прежнему утверждаете это?– Да.– Мистер Мур, четыре различных человека на сегодняшний день поведали нам, что Салли Андерсон нюхала кокаин на той вечеринке.– Салли? – Он затряс головой. – Нет, извините. Я не могу поверить в это.– Вы ничего не знали про эту ее привычку?– Видите ли, кокаин не дает привыкания. Я говорю только строго с точки зрения физиологии. Абсолютно никаких нет признаков того, чтобы возникала потенциальная зависимость от чистых эфиров. Никаких вообще.– А как насчет психологической зависимости?– Ну, это другое дело. Но когда вы спросили, была ли у Салли привычка... – Мы спросили, знали ли вы про эту ее привычку, мистер Мур.– Я делаю исключение для слова «привычка», вот и все. Но как бы то ни было, в ответ на ваш вопрос я скажу, что не верю, что Салли Андерсон употребляла кокаин. Как и другие наркотики, если на то пошло.– А как насчет марихуаны?– Марихуану я не считаю наркотиком.– Мы обнаружили волокна и семена марихуаны в ее сумочке, мистер Мур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93