Ответы
лишь подтвердили, что оттуда бомбу никто не кидал. На-
шлось шесть человек, которые стояли неподалеку от окон
во время взрыва или за секунду до него, и ни один не за-
метил ничего, даже отдаленно похожего на попытку бро-
сить бомбу.
После телефонных переговоров Мики передал, что из го-
родской тюрьмы Арония Холдорн сразу уехала в Сан-Матео
к семье Джеффрисов и до сих пор гостит у них, а Дик Фоули
надеется отыскать Эндрюса в Сосалито.
Из округа прибыли прокурор Вернон и шериф Фини со
свитой репортеров и фотографов. Они развили бурную иссле-
довательскую деятельность, но в результате добились лишь
места на первых страницах всех газет Сан-Франциско и Лос-
Анджелеса, чего, собственно, и добивались.
Гамбриэлу Леггет я перевел в другой номер, посадил
в смежной комнате Мики Линехана и оставил дверь неза-
пертой. Она теперь могла отвечать Вернону, Фини, Ролли
и мне. Узнать у нее удалось немного. Она спала, проснулась
от грохота и от того, что кровать заходила ходуном, а потом
появился я. Вот и все.
Ближе к вечеру подъехал Макгрох-эксперт полицей-
ского управления в Сан-Франциско. Исползав паркет и изу-
чив осколки того и обломки сего, он вынес предварительное
заключение: бомба была маленькая, из алюминия, с фрик-
ционным нитроглицерином и детонатором-устройство не-
сложное.
- Сработано профессионалом или любителем-спро-
сил я.
Макгрох сплюнул табак-он принадлежал к той породе
людей, которые жуют сигареты-и сказал:
- Думаю, что в "апельсинах" он разбирается, но хоро-
шего материала под рукой не оказалось. Скажу точнее, когда
изучу весь этот хлам в лаборатории.
- Часового механизма не было
- Вроде бы нет.
Из окружного центра вернулся доктор Джордж с ново-
стью-останки Фицстивена все еще дышат. Он так и све-
тился от восторга. Мне пришлось заорать, чтобы до него
дошли мои вопросы о Финке и Габриэле. Финк, сказал док-
тор, - вне опасности, а у девушки простуда уже прохо-
дит, так что с постели ей можно встать. Я справился о
ее нервах, но ему было не до того-не терпелось назад
к Фицстивену.
- Хм, да, конечно, - бормотнул он, проскользнув мимо
меня к машине. - Покой, отдых, поменьше волнений-.
И испарился.
Вечером я ужинал в гостиничном кафе с Верноном и Фи-
ни. Оба подозревали, что я рассказал им про бомбу далеко
не все, и целый вечер допрашивали, хотя прямо в сокрытии
фактов не обвиняли.
После ужина я поднялся в свою новую комнату. Мики
лежал с газетой на кровати.
- Пойди поешь, - сказал я. - Что наша детка
- Встала. Как ты думаешь, у нее все шарики на месте
- Она что-нибудь выкинула
- Да нет. Просто в голову лезут мысли.
- Это от голода. Пойди перекуси.
- Слушаюсь, ваше детективное величество, - сказал он.
В соседней комнате было тихо. Я постоял у дверей, затем
постучал.
- Войдите, - раздался голо миссис Херман.
Она сидела у кровати с пяльцами и вышивала на желто-
ватой тряпке каких-то ярких бабочек. Габриэла Леггет ссу-
тулилась в качалке на другой стороне комнаты, хмуро раз-
глядывала сжатые на коленях руки-сжатые так крепко,
что побелели костяшки пальцев и расплющились подушечки.
На ней был твидовый костюм, в котором ее похитили, уже
очищенный от грязи, но все еще мятый. При моем появлении
она даже не подняла головы. У миссис Херман от вымучен-
ной улыбки на щеках сдвинулись веснушки-
- Добрый вечер. - Я старался говорить повеселее-.
Инвалидов, похоже, у нас поубавилось.
Габриэла не ответила, но сиделка тут же оживилась.
- И правда, - воскликнула она с наигранным воодушев-
лением. - Миссис Коллинсон, раз она встала с постели, боль-
ной уже не назовешь... даже немного жаль... хе-хе-хе... такой
приятной пациентки у меня никогда не было... наши девушки,
когда я стажировалась при клинике, часто говорили: чем
приятнее пациентка, тем быстрее она уходит от нас, а всякие
зануды живут... я хочу сказать, остаются на наших руках...
чуть ли не до скончания века. Помню еще...
Я скорчил физиономию и показал головой на дверь. Слова
застряли у нее в горле. Лицо покраснело, потом поблед-
нело. Она бросила вышивку, поднялась и дурацки за-
бормотала:
- Да, да, именно так. Мне надо проверить... ну, вы знаете
что... Извините, на несколько минут отлучусь.
Она быстро засеменила к двери, боком, словно боялась,
что я подкрадусь и наподдам ей коленом.
Когда дверь закрылась, Габриэла подняла глаза и сказала:
- Оуин умер.
Она не спрашивала, а скорей утверждала, но по сути это
был вопрос.
- Нет. - Я сел на стул миссис Херман и вытащил сига-
реты. - Жив.
- Не умрет-Голос у нее был все еще хриплым.
- Врачи считают, выживет, - преувеличил я.
- Но останется. - -вопроса она не докончила. Ее хрип-
лый голос показался мне довольно равнодушным.
- Да, останется полным калекой.
- Еще лучше, - сказала она, обращаясь скорее к самой
себе, чем ко мне.
Я улыбнулся. Если я не переоцениваю свои актерские
таланты, в моей улыбке было лишь веселое добродушие.
- Хорошо вам смеяться, - сказала она печально. - Но от
него не отшутишься. Не выйдет. Оно существует. И будет
всегда. - Она посмотрела себе на руки и прошептала:.
Проклятье.
С другой интонацией это слово могло бы показаться мело-
драматическим, до смешного манерным. Но она произнесла
его как-то машинально, без всяких эмоций, словно по при-
вычке. Я представил, как она лежит в темноте под одеялом
и часами шепчет себе это слово, шепчет его своему отражению
в зеркале, когда одевается, - и так изо дня в день.
Я поежился и проворчал:
- Бросьте вы. Оттого, что стервозная баба выплеснула
на вас свою злобу и ненависть, вовсе не следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63