А Коллинсону сказал: - Мы с вами идем туда. Разго-
варивать позвольте мне.
Когда мы подошли к двери Храма, мне пришлось попро-
сить его:
- Постарайтесь не дышать так шумно. Может быть, все
обойдется.
Я позвонил.
Дверь открылась немедленно: за ней стояла широкоплечая
мясистая женщина лет пятидесяти. На добрых десять санти-
метров выше меня-а во мне метр шестьдесят восемь. Лицо
в мешочках и припухлостях, но ни в глазах, ни в губах.
никакой мягкости и дряблости. Ее длинная верхняя губа была
выбрита. Черное, очень черное платье закрывало ее тело от
подбородка и мочек до самых ступней.
- Мы хотим видеть мисс Леггет, - сказал я.
Она сделала вид, что не понимает.
- Мы хотим видеть мисс Леггет, - повторил я, - мисс
Габриэлу Леггет.
- Не знаю. - Говорила она басом. - Хорошо, войдите.
Без особого радушия она провела нас в маленькую сумрач-
ную приемную, прилегавшую к вестибюлю, велела нам ждать
и ушла.
- Кто этот тяжеловоз-спросил я Коллинсона.
Он сказал, что не знает ее. Ему не сиделось на месте. Я сел.
Опущенные шторы пропускали мало света, и я не видел ком-
нату целиком, но ковер был толстый и мягкий, а мебель,
насколько мне удалось разглядеть, тяготела скорее к роскоши,
чем к строгости.
Если не считать шагов Коллинсона, в доме не раздавалось
ни звука. Я взглянул на открытую дверь и увидел, что за нами
наблюдают. Там стоял мальчик лет двенадцати-тринадцати
и смотрел на нас большими темными глазами, будто светив-
шимися в полутьме. Я сказал:
- Привет.
Коллинсон рывком обернулся на мой голос.
Мальчик ничего не ответил. Целую минуту он смотрел на
меня не мигая, бессмысленным, совершенно обескураживаю-
щим взглядом, какой бывает только у детей, потом повернул-
ся и ушел так же бесшумно, как появился.
- Кто он? - спросил я у Коллинсона.
- Наверное, Мануэль, сын Холдорнов. Я его раньше не
видел.
Коллинсон расхаживал по комнате. Я сидел и смотрел
в проем двери. Наконец там появилась женщина и, ступая
бесшумно по толстому ковру, вошла в приемную. Она была
высокая, грациозная; ее темные глаза, казалось, тоже испу-
скают свет, как у мальчика. Больше ничего я пока не мог
разглядеть.
Я встал. Она обратилась к Коллинсону:
- Здравствуйте. Мистер Коллинсон, я не ошиблась.
Более музыкального голоса я не слыхивал.
Коллинсон что-то пробормотал и представил меня женщи-
не, назвав ее "миссис Холдорн". Она подала мне теплую
твердую руку, а потом подошла к окну, подняла штору, и на
пол лег прямоугольник сочного послеполуденного солнца.
Пока я привыкал к свету и отмаргивался, она села и знаком
предложила сесть нам.
Раньше всего я увидел ее глаза. Громадные, почти черные,
теплые, опушенные густыми черными ресницами. Только
в них я увидел что-то живое, человеческое, настоящее. В ее
овальном, оливкого оттенка лице были и тепло и красота, но
тепло и красота будто не имевшие никакого отношения к дей-
ствительности. Будто это было не лицо, а маска, которую
носили так долго, что она почти превратилась в лицо. Даже
губы-а губы эти стоили отдельного разговора-казались
не плотью, а удачной имитацией плоти-мягче, краснее
и, наверное, теплее настоящей плоти. Длинные черные воло-
сы, разделенные посередине пробором и стянутые в узел на
затылке, туго обтягивали голову, захватывая виски и кончики
ушей. Она была высокая, налитая, гибкая, с длинной, силь-
ной, стройной шеей; темное шелковое платье обрисовывало
тело. Я сказал:
- Миссис Холдорн, мы хотим повидать мисс Леггет.
Она с любопытством спросила:
- Почему вы думаете, что она здесь
- Это ведь не так важно, правда-быстро ответил я,
чтобы Коллинсон не успел вылезти с какой-нибудь глупо-
стью. - Она здесь. Мы хотели бы ее видеть.
- Не думаю, что это удастся, - медленно ответила она-.
Ей нездоровится, она приехала сюда отдохнуть, в частности.
от общества.
- Очень жаль, - сказал я, - но ничего не поделаешь. Мы
бы сюда не пришли, если бы не было необходимости.
- Это необходимо
- Да.
Поколебавшись, она сказала:
- Хорошо, я узнаю. - Затем извинилась и покинула нас.
- Я не прочь и сам тут поселиться, - сказал я Коллин-
сону.
Он не понимал, что я говорю. Вид у него был возбужден-
ный, лицо раскраснелось.
- Габриэле может не понравиться, что мы сюда при-
шли, - сказал он.
Я ответил, что это меня огорчит.
Вернулась Арония Холдорн.
- Мне, правда, очень жаль, - сказала она, встав в две-
рях и вежливо улыбаясь, - но мисс Леггет не хочет вас
видеть.
- Очень жаль, - сказал я, - но нам придется ее увидеть.
Она выпрямилась, и улыбка исчезла.
- Простите
- Нам придется ее увидеть, - повторил я как можно
дружелюбнее. - Это необходимо, я вам объяснил.
- Извините. - Даже холодность не могла испортить ее
прекрасный голос. - Вы не можете ее видеть.
Я сказал:
- Мисс Леггет, как вам, вероятно, известно, - важный
свидетель по делу о краже и убийстве. Нам надо ее видеть.
Если вас это устраивает больше, я готов подождать полчаса,
пока сюда придет полицейский со всеми полномочиями, кото-
рые вы сочтете необходимыми. И мы с ней увидимся.
Коллинсон произнес что-то невнятное, но похожее на
извинения.
Арония Холдорн ответила легким поклоном.
- Можете поступать, как вам угодно, - холодно сказала
она. - Я не согласна, чтобы вы беспокоили мисс Леггет про-
тив ее желания, и если речь идет о моем разрешении, я
вам его не даю. Если же вы настаиваете-помешать вам
я не могу.
- Спасибо. Где она
- Ее комната на пятом этаже, первая от лестницы, сле-
ва. - Она слегка наклонила голову и ушла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63