Я рас-
пахнул ее-свет в коридоре горел, как прежде. Воздух
снаружи был удивительно свежим и чистым.
Я обернулся назад и принюхался. В комнате стоял цветоч-
ный запах, слабый, затхлый-так пахнут в закрытом поме-
щении увядшие цветы. Ландыши, луноцветы, какие-то еще.
Некоторое время я стоял, пытаясь выделить отдельные запа-
хи, серьезно размышляя, не примешивается ли к ним слабый
аромат жимолости. Я смутно припомнил, что мне снились
похороны. Пытаясь восстановить в памяти сон, я прислонился
к косяку и снова задремал.
Когда моя голова совсем свесилась, а шея заныла, я про-
снулся и кое-как разлепил глаза. Ноги казались чужими,
деревянными. Я стал тупо гадать, почему я не в постели.
Есть же какая-то причина, только какая Мысли сонно воро-
чались в голове. Чтобы не упасть, я оперся рукой о стену.
Пальцы коснулись выключателя. Ума нажать на кнопку
хватило.
Свет резанул по глазам. Прищурившись, я увидел зна-
комую комнату и вспомнил, что у меня тут дело, работа.
Я отправился в ванную, подставил голову под холодную воду
и немного пришел в себя, хотя в мозгах все еще была каша.
Выключив у себя свет, я пересек коридор и прислушался
перед дверью Габриэлы. Ни звука. Я открыл ее и переступил
порог. Мой фонарик осветил пустую кровать со сбитым
в ноги одеялом. Вмятина от ее тела была на ощупь холодной.
В ванной и гардеробной-ни души. Под кроватью валялись
зеленые тапочки, на спинке стула висело что-то, похожее
на халат.
Я вернулся в свою комнату за ботинками и пошел к глав-
ной лестнице, намереваясь прочесать дом сверху донизу. Я ре-
шил, что сперва буду действовать тихо, а если ничего не
найду, что всего вероятнее, то подниму бучу-начну ло-
миться в двери и всех перебужу. Мне хотелось найти девушку
как можно скорее, но поскольку она исчезла уже давно, две.
три минуты сейчас не играли роли: бегать сломя голову я не
собирался, но и тратить время не стал.
Я был между третьим и вторым этажами, когда внизу что.
то промелькнуло-уловить мне удалось только какое-то дви-
жение от входных дверей в глубь дома. Смотрел я в сторону
лифта, а входную дверь загораживали перила. В просветах
между стойками и мелькнуло что-то. Я сразу повернул голову,
но было уже поздно. Мне показалось, я заметил чье-то лицо,
но так показалось бы любому на моем месте, в действительно-
сти я видел лишь нечто светлое.
Когда я добрался до первого этажа, в вестибюле и коридо-
рах было пусто. Я направился в глубину здания, но тут же
замер. В первый раз с тех пор, как я проснулся, до меня донес-
ся посторонний звук. За входной дверью, на каменных сту-
пеньках крыльца шаркнула подошва.
Я подкрался к двери, распахнул ее левой рукой, а правую
опустил к пистолету.
На верхней ступеньке крыльца стоял Эрик Коллинсон.
- Какого дьявола вы тут делаете-мрачно спросил я.
Возбужденно, сбиваясь, он рассказал мне целую историю.
Насколько я понял, Коллинсон каждый день звонил доктору
Ризу и справлялся о здоровье Габриэлы. Сегодня, то есть уже
вчера, ему не удалось застать доктора. Он даже позвонил в два
часа ночи, но ему сказали, что доктора еще нет и никто из
домашних не знает, где он и почему не пришел. После этого
ночного звонка Коллинсон поехал к Храму с надеждой уви-
деть меня и выяснить, что с девушкой. Он и не собирался под-
ходить к дому, пока не увидел, как я выглядываю из двери.
- Кого вы увидели
- Вас.
- Когда
- Вы выглянули всего минуту назад.
- Вы видели не меня, - сказал я. - Что же вы все-таки
видели
- Кто-то высунулся. Я решил, что вы, и подошел.
я сидел в машине на углу. С Габриэлой ничего не случилось
- Ничего, - ответил я. Расскажи я ему, что она исчезла,
он бы взбеленился. - Говорите потише. Значит, домашние
Риза не знают, где он
- Нет... и волнуются. Пусть себе, лишь бы Габриэла была
здорова. - Он положил руку мне на плечо. - Можно мне
поглядеть на нее
Малый он был высокий, крепкий, молодой, за Габриэлу
готов в огонь и воду. Я понимал-что-то случилось. Только
не знал что. Помощь мне могла понадобиться, так что прого-
нять его не стоило. С другой стороны, и рассказывать правду
не стоило-начнет еще рвать и метать.
- Заходите, - сказал я. - Надо осмотреть дом. Хотите
сопровождать меня-прошу. Только тихо, а дальше-по-
смотрим.
Коллинсон пошел с таким видом, будто я-святой Петр,
открывший ему врата рая. Я закрыл дверь и повел его через
вестибюль. Кругом никого не было. Но недолго.
Из-за угла появилась Габриэла Леггет. Шла она босиком.
Тело прикрывала лишь желтая ночная рубашка, забрызганная
чем-то темным. Обеими руками она держала перед собой боль-
шой кинжал, почти меч. Он был красный, влажный. Крас-
ными, влажными были и ее голые руки. На одной из щек
виднелся кровавый мазок. Глаза были ясные, блестящие
и спокойные, лобик-гладкий, губы решительно сжаты.
Она подошла, глядя в мои, вероятно, обеспокоенные глаза
с полной безмятежностью. Казалось, она ожидала меня здесь
увидеть, знала, что я ей попадусь.
- Возьмите, - сказала она ровным голосом и протянула
кинжал. - Это улика. Я его убила.
- Гм, - выдавил я.
Все еще глядя мне прямо в глаза, она добавила:
- Вы-сыщик. Заберите меня туда, где таких вешают.
Руками мне шевелить было легче, чем языком. Я взял у нее
окровавленный кинжал-широкий, с большим обоюдоост-
рым лезвием и бронзовой рукояткой в виде креста.
Из-за моей спины выскочил Эрик Коллинсон и, раскинув
дрожащие руки, бормоча что-то нечленораздельное, пошел
к девушке. Она со страхом отпрянула от него, прижалась
к стенке и взмолилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63