Все потому, что его под-
виги в Южной Америке давали вам, в случае необходимости,
дополнительную власть над ним. Вот вам и не хотелось, что-
бы он знал, что вы знаете о Лабо, Хауарте и Эдже. Разве
не так
Возможности вставить в ответ хоть слово я ей не дал, зато
дал полную волю своим голосовым связкам:
- Приехав сюда, Рапперт, видимо, встретился с вами,
и вы подговорили его убить Аптона, тем более что ему самому
не терпелось свести с другом счеты. А возможно, Рапперт
появился у вас уже после убийства, и вы, решив избавиться
сразу и от него, на кухне всадили ему нож в спину. Про де-
вушку в кладовке вы не знали, зато прекрасно знали, что эту
кашу вам не расхлебать. Убийство вряд ли скроешь. Дом уже
под наблюдением. Так что оставалось одно. Вы пошли к мужу,
рассказали ему все-или сколько сочли необходимым-и
заставили взять ваши грехи на себя. Затем прямо у стола
спустили курок.
Он выгородил вас. Всегда выгораживал. - Мой голос гре-
мел теперь во всю мощь. - Это вы убили свою сестру Лили,
его первую жену, а Леггета просто подставили вместо себя.
Вы сами увезли его в Лондон. С убийцей сестры вы бы ни-
куда не поехали. Это вы его выследили и, приехав сюда,
в Сан-Франциско, заставили на себе жениться. Это вы ре-
шили, что он женат не на той сестре, на какой нужно, и сами
ее убили.
- Она убила, она. - .-закричала Габриэла Леггет, пы-
таясь вскочить со стула, но Коллинсон ее удержал. - Она...
Миссис Леггет выпрямилась во весь рост и улыбнулась,
обнажив крепкие, тесно посаженные зубы желтоватого от-
тенка. Потом сделала два шага к середине комнаты, одну
руку уперев в бок, другую свободно свесив. Безмятежная, по
определению Фицстивена, хозяйка дома и прозрачная душа
внезапно исчезла. Теперь пухлое лицо и гладкие формы этой
начинающей стареть блондинки не вызывали представления
о спокойной, хорошо обеспеченной жизни: под жирком уга-
дывались крепкие, пружинистые мускулы, словно у прита-
ившейся под деревьями кошки.
Я взял со стола пистолет и сунул в карман.
- Желаете знать, кто убил сестру-вкрадчиво спроси-
ла она, глядя на меня. Зубы у нее постукивали, глаза горели,
рот растягивала улыбка. - Вон она, наша наркоманка Габ-
риэла. Она убила мать. Ее Морис и выгораживал.
Девушка что-то выкрикнула.
- Чепуха, - сказал я. - Она была совсем маленькая.
- Не чепуха. Ей было пять. Она играла с пистолетом.
вытащила его, пока мать спала, из ящика шифоньера. Писто-
лет выстрелил, и Лили не стало. Несчастный случай, конечно,
но Морис, нежная душа, не хотел, чтобы девочка подрастала
с мыслью о своей вине. К тому же его все равно признали бы
виновным. Кое-кто знал, что мы с ним близки, что он спит
и видит, как бы избавиться от жены. Да и во время выстрела
он оказался у дверей спальни. Но все это его не пугало, глав-
ное-уберечь девочку от травмы, чтобы память об убийстве,
пусть и случайном, не исковеркала ей жизнь.
Особенно тошнотворным было то, что она говорила с ми-
лой улыбкой, изящно изгибая губы и осторожно, даже тща-
тельно подбирая слова.
- С самого рождения, - продолжала миссис Леггет, -
еще до того, как она пристрастилась к наркотикам, Габриэла
была, скажем так-умственно не очень развитой, и к при-
ходу лондонской полиции нам удалось вытравить из нее па-
мять об убийстве. Я говорю чистую правду. Это она убила
мать, а Морис, по вашему выражению, лишь взял грех
на себя.
- Что ж, правдоподобно, - согласился я, - но не очень
последовательно. Может быть, сам Леггет и поверил вам, но
я сомневаюсь. Просто вы хотите отомстить падчерице за то,
что она рассказала об убийстве Рапперта.
Алиса оскалилась, лицо у нее побелело, зрачки расшири-
лись. Она было сделала ко мне шаг, но тут же взяла себя
в руки, хохотнула, и огонь в ее глазах погас-скорее, не
погас, а затаился где-то внутри. Подбоченившись, она без-
заботно, даже кокетливо улыбнулась мне, хотя и в улыбке,
и в глазах, и в голосе проскальзывала бешеная ненависть.
- Отомстить Тогда уж придется сказать все. Врать мне,
как вы сейчас поймете, незачем. Я сама подстроила убий-
ство Лили. Ясно Я научила девочку, что делать, натаскала
ее, натренировала, все тщательно отрепетировала. Ясно Мы
ведь с Лили были сестрами, настоящими сестрами и... страш-
но ненавидели друг друга. Морис был близок с нами обеи-
ми-в буквальном смысле, - хотя жениться ни на одной не
собирался. Зачем ему Но мы жили бедно, а он-нет, по-
этому-то Лили и хотела женить его на себе. А раз хотела она,
хотела и я-ведь мы были настоящими сестрами. Только
Лили первой удалось заманить его в ловушку. Звучит грубо-
вато, зато точно. Габриэла родилась месяцев через шесть.
семь после свадьбы. Ну и счастливая получилась у нас се-
мейка Я жила вместе с ними, мы ведь были не разлей вода,
и с самого раннего возраста Габриэла любила меня крепче,
чем мать. Тут уж я постаралась: чего только тетушка Алиса
не сделала бы для своей дорогой племянницы. Привязанность
девочки выводила Лили из себя, но не потому, что она сама
так уж сильно любила дочь-просто мы были сестрами,
и чего хотела одна, хотела другая, причем без всякой дележ-
ки. Не успела Габи появиться на свет, а я уже решила, что
и как сделаю, и через пять лет привела замысел в исполне-
ние. В верхнем, замкнутом на ключ ящике шифоньера хра-
нился маленький пистолет Мориса. Я открывала ящик,
разряжала пистолет и учила Габи эдакой занятной игре. Рас-
тянувшись на кровати сестры, я притворялась, что сплю.
Девочка подставляла к шифоньеру стул, вытаскивала пистолет,
подкрадывалась и, приставив дуло к моей голове, спускала
курок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63