Через месяц
Паук вернулся. Нет, он пришел не один, но все равно что один… Хейдель перес
тал быть Хейделем, которого мы знали. Он никого не узнавал, не отвечал на в
опросы, пугая людей неподвижным, как у змеи, взглядом. Видавшие виды врачи
разводили руками, а мои диагностические машины, исследовав психику Хейд
еля, либо отказывались выдавать заключение, либо несли такую несусветну
ю чушь, что у меня горели уши от стыда за своих «подчиненных». Днем позже Х
ейдель, вернее тот, кто когда-то был Хейделем, исчез. Он ушел снова в горы, у
неся с собой разгадку своего перевоплощения. Дежурный врач, в обязанност
и которого входило присматривать за больными, был найден в бессознатель
ном состоянии, с отпечатками пальцев на горле. В тот день впервые были зам
ечены торы, а поиски беглеца ни к чему не привели. Тогда вспомнили о Пауке,
точнее Ч о кассетах его съемочной аппаратуры. Я был в числе приглашенны
х на первый просмотр отснятых эпизодов. На экране по порядку возникали п
одробности этого нелегкого странствия. Сначала все шло хорошо, сопровож
дающий съемку голос Хейделя звучал уверенно и бодро. Кругорамные объект
ивы заставили нас долго блуждать в угрюмых дебрях окаменевшей бесконеч
ности. Мы с захватывающим интересом прослеживали путь смельчака, пролож
енный в лабиринтах ущелий среди отвесных стен, уходящих в туманные пропа
сти, внимательно слушали подробные описания и пояснения, улыбались остр
оумным замечаниям и репликам. Хейдель весело ругался, если обвал преграж
дал путь, смеялся от радости, если встречалось что-нибудь интересное, шут
ил, находя забавным пришпоривать Паука пятками в тот момент, когда лапы м
ашины скользили над пропастью, срывались, прогибаясь от тяжести. И мы пон
имали, что ему было страшно. Мне запомнилась его последняя реплика: «Пров
алиться мне на месте, если я не нашел вход в преисподнюю!..» Это относилось
к огромному провалу в скалах, откуда тяжело поднимались клубы желтовато
го пара. Развернутый зев провала окружали базальтовые столбы, похожие на
грубо высеченные фигуры великанов. Даже на нас, сидящих в просмотровом з
але, мрачная неподвижность каменных стражей произвела гнетущее впечат
ление.
Ч Иду вниз, Ч сообщил Хейдель, и начал головокружительный спуск.
Паук включил все свои прожекторы, и голубые лучи осветили неровные стены
расселины, покрытые пятнами странных натеков. Спуск продолжался очень,
очень долго, километры… Наконец расселина превратилась в исполинский к
аньон, дно которого уходило все дальше и дальше в недра планеты. Теперь Хе
йдель говорил лишь по необходимости, коротко и сухо. Видно, окружающая об
становка мало располагала к остротам: за каждым поворотом таились мрак и
неизвестность. Но что это? Перед нами открылась поразительно ровная, отс
вечивающая маслянистыми бликами поверхность. Неужели вода?! Меркуриоло
ги заволновались, они не верили своим глазам.
Ч Вода, Ч подтвердил голос Хейделя. Ч Температура у поверхности Ч тр
идцать два и восемь десятых по Цельсию.
В темной глубине вспыхивали бледно-зеленые огоньки. Прожекторы погасли
, и мы увидели хоровод слабофосфоресцирующих быстрых теней. По залу прош
ло движение, кто-то взволнованно кашлянул, кто-то крикнул, чтобы срочно п
озвали биологов. На крикуна нетерпеливо зашикали.
Ч Озеро, кажется, обитаемо, Ч проговорил Хейдель, Ч но я не знаю… не мог
у определить, что это такое.
Озер было много. Соединенные между собой проливами, речушками и водопада
ми, они тянулись до бесконечности, прозрачные и мутные, теплые и холодные.
Шум в зале нарастал, отовсюду слышался говор и шепот. Вода! Много воды! Теп
ерь наша станция не будет испытывать водяной голод. Вместе со всеми я тож
е находился в состоянии радостного возбуждения. Я слышал приглушенный с
мех и едкие замечания по адресу меркуриологов, и мне было чуточку жаль их:
они буквально на днях сделали окончательный вывод о том, что планета сов
ершенно лишена природных вод, и теперь, понятно, пребывали в положении пр
ороков, уличенных во лжи. Сидевший рядом со мной врач-психиатр Хайнц Фидл
ер тронул меня за рукав. Он догадался, что я ослабил внимание, и сделал пре
дупреждающий жест:
Ч У них свои проблемы, а у нас, медиков, свои. Советую не отвлекаться.
Да, да, конечно!.. На экране между тем происходило что-то интересное. Хейдел
ь слез с Паука и прошел метров на десять вперед. Теперь он был отлично виде
н во весь рост. Тяжелые башмаки его скафандра, подкованные острыми шипам
и, разбрызгивали жидкую грязь. Иногда он останавливался и долго глядел п
еред собой под ноги, словно разыскивая что-то, и, ничего не увидев, двигалс
я дальше вдоль грязевого потока. Но вот он быстро нагнулся, погрузил руки
в темную жижу и резко выпрямился. В его руках извивалось неведомое сущес
тво, похожее на длинного червя. К сожалению, хорошо разглядеть червя не уд
алось: Хейдель перебрасывал его из руки в руку, словно тот жег ему ладони,
и наконец отбросил в сторону.
Ч Горячий, Ч сказал он. Ч Горячий, как раскаленное железо.
«Странно, Ч подумал я. Ч Перчатки скафандра плохо пропускают тепло».
Ч Странно… Ч услышал я шепот Фидлера.
А Хейдель тем временем выходил на берег обширного грязевого озера, захла
мленного какими-то полусгнившими пнями. Черные космы обнаженных корней
на фоне мрачного пейзажа выглядели неприветливо, зловеще. Интересно, отк
уда на Меркурии могли появиться эти трухлявые останки деревьев?
Ч Здесь дьявольски жарко, Ч сказал Хейдель. Ч Я обливаюсь потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36