Ч Антенны! Ч кричит мне Веншин. Ч Аппаратура невероятно чувствительн
а к помехам.
Втягиваю рожки своих антенн Ч и мелькание прекращается. Зачарованный, с
мотрю, как в глубине экрана разгорается пурпурное зарево. Постепенно изо
бражение приобретает глубину и резкость…
Эффект потрясающ! Словно в корпусе «Бизона» образовалась дыра, и мы, скло
нившись над этой дырой, заглядываем в огненную пучину клокочущей бездны
. Под нами волнуется необъятный океан раскаленной плазмы: из невообразим
о ярких пространств всплывают гребни титанических валов, и страшно смот
реть, как они тяжело оседают и гибнут в водоворотах пламенных вихрей. Нед
ра горнила бурлят, содрогаясь в термоядерных конвульсиях, выбрасывая мо
щные фонтаны протуберанцев Ч растерзанные останки горячих внутреннос
тей. Так вот оно какое, наше Солнце!.. Я смотрю и не могу насытиться неправдо
подобным зрелищем. Нет таких слов, чтобы описать его. Да и что такое обычны
е человеческие слова перед лицом пылающей вечности? Разводя руки, нельзя
показать размеры Вселенной, криком нельзя изобразить рев урагана. Так ж
е невозможно словами воспроизвести картину безумного разгула огненной
стихии. Это нужно увидеть самому, почувствовать, пережить…
Мне и раньше доводилось видеть фотографии Солнца, полученные в лучах кал
ьция, магния, натрия, железа: из любопытства я просматривал спектрогелио
граммы в астрофизическом отделе меркурианской службы Солнца. Все они в о
бщем похожи друг на друга, исключение, пожалуй, составляют только те из ни
х, которые сняты в лучах водорода. За время последних вахт мы с Веншиным ве
сьма основательно пополнили и без того богатую коллекцию солнечных «по
ртретов». С помощью оптического модулятора это было не трудно. Но все эти
снимки представляли собой лишь поверхностный обзор «физиономии» Солнц
а. Заманчиво, очень заманчиво было бы заглянуть в недра нашей звезды, под с
веркающее покрывало ее фотосферы и, быть может, увидеть загадочное ядро
сверхгорячей плазмы, если, конечно, оно существует… А рассказать об этом
могли бы только выходцы из тысячекилометровых звездных глубин Ч нейтр
ино-частицы. Те, кто создавал наш корабль, думали о такой возможности, и в р
езультате в носовом отсеке «Бизона» был смонтирован нейтриггер Ч слож
нейшее устройство для преобразования энергии нейтринных полей в квант
ы видимого спектра. Расчеты показали, что в околосолнечном пространстве
плотность нейтринного потока достаточна для срабатывания нейтриггерн
ых систем. Но практически… Практически все это выглядело иначе.
Мертвая синева заливала экран модулятора. Мы с Веншиным часами «болтали
сь» над ним, но, кроме мертвой синевы, не видели ничего.
Ч И не увидим, Ч однажды заявил Веншин.
Ч Почему? Ч спросил я, не скрывая разочарования.
Ч Все по тем же причинам, Алеша. Порог срабатывания системы сильно колеб
лется в зависимости от общего уровня помех.
Ч Но, согласно инструкции, мы вправе произвольно менять этот порог!..
Ч Путем изменения числа нейтриггерных трубок? В отсеке их Ч пять милли
онов, Алеша. Это почти то же самое, что сделать попытку вытащить на ощупь и
з пяти миллионов черных шаров один-единственный белый. Однако попробуем
…
Попробовали. Повиснув над пультом, мы перебирали десятки, сотни различны
х вариантов включений нейтриггерных элементов. На светящейся схеме воз
никали самые неожиданные конфигурации многоэтажных сот. На экране Ч ме
ртвая синева…
Ч Пустая трата времени, Ч не выдержал Веншин. Ч Шанс практически раве
н нулю.
Ч И все-таки он существует, Ч возразил я. Ч Я остаюсь.
Ч Похвальная настойчивость. Однако ты скоро убедишься в необоснованно
сти своих надежд.
Ч Или ты Ч в несостоятельности своих предсказаний.
Ч Меня устраивает любой исход, Ч заметил Веншин.
Стыдно признаться, но именно эта полушутливая перепалка на протяжении д
олгого времени подогревала мое упрямство. Каждый день я возвращался в см
отровой отсек и по нескольку часов подряд парил над злополучным пультом
. Вопреки здравому смыслу. Уж очень хотелось утереть нос Веншину.
Даже во сне я видел эту мертвую синеву. Просыпаясь, трепетал от возбужден
ия. Каждый раз мне казалось, что слепая пелена исчезнет именно сегодня. Ук
ладываясь спать, я подводил безрадостный итог…
Я перечитал десятки статей по нейтринной физике, детально изучил теорию
нейтриггерных систем и даже зримо представлял себе сложную цепочку физ
ических процессов, происходящих в проклятых трубках. Но мертвая синева д
ержалась стойко. Шаров, который с самого начала недоброжелательно относ
ился к моему увлечению, предпринял попытку положить конец бесплодным эк
спериментам. Неожиданно вмешался Веншин:
Ч Повремените, командир. Если случится чудо и Алексей заставит работат
ь нейтриггер, мы сможем получить потрясающий материал.
Ч Чудеса Ч есть продукт неуважительного отношения к реальности, Ч за
метил Акопян. Ч Алеша, дорогой, в каких ты отношениях с реальностью?
Ч В натянутых, Ч ответил я. Мне было не до шуток. Ч Помоги надеть скафан
др. Только без этих дурацких штучек с вентилями…
И чудо действительно произошло. Началось с того, что экран заметно погол
убел. При этом на схеме светились только верхние этажи ячеек нейтриггера
. Я включил запоминающее устройство и, сгорая от нетерпения, продолжал на
бирать верхнеэтажные комбинации. Голубое свечение усилило свою яркост
ь, но оставалось по-прежнему неустойчивым. Почему?..
Я вернулся в салон и, сославшись на головную боль, удалился в спальную ниш
у.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36