Оставалось выбрать направление: на восток или на запад. Там, где находился "Уран", восемнадцатидневный, по земным расчетам, день близился к концу. На Венере было около трех часов пополудни - значит, до захода солнца оставалось около пятидесяти пяти земных, или три венерных часа.
Чтобы дать отдых утомленным людям, Игорь Никитич приказал повернуть на восток, так как при этом в ближайшие часы кораблю предстояло лететь над местами, где уже не светило порождающее ураганы солнце, но и поверхность не успела настолько остыть, чтобы образовались холодные воз
Если наклон оси Венеры невелик, то на ее экваторе Солнце должно садиться, как и на Земле, приблизительно в 18 часов по 24-часовой шкале времени. (Прим. автора.)
душные течения. Конечяо, от планеты с таким капризным климатом, как Венера, можно было ждать самых непредвиденных фокусов, но Игорь Никитич твердо знал, что наиболее тихое время суток, как правило, бывает в предзакатные часы и в сумерки.
Снизив скорость до четырехсот километров, "Уран" взял курс на восток-юго-восток, учитывая поправку на сильный южный ветер.
Ожидания Белова полностью оправдались. В первые часы полета погода была сносной. На Земле, конечно, она считалась бы очень бурной, но экипажу "Урана" казалось, что наступил безмятежный штиль. Да и в самом деле, как было не радоваться! Не было ни страшных ветвистых молний, ни извивающихся смерчей. Жара упала до семидесяти градусов. А на ветер и болтанку путешественники уже научились не обращать внимания.
Во время этой передышки экипаж "Урана" полностью восстановил работоспособность. Если не считать Игоря Никитича, то больше всего досталось Гале. Понимая, что корабль не будет без конца кружить вокруг планеты, она спешила сделать как можно больше снимков. Мучительно хотелось спать, но Галя бодрилась, надеясь отдохнуть, когда стемнеет.
Часов через десять наступили сумерки. "Уран" продолжал лететь над морем. К удивлению Гали, оно на закате стало почти спокойным. Температура тоже снизилась градусов до пятидесяти.
"Хотя "Уран" имел прекрасную тепловую изоляцию, длительное пребывание в горячем воздухе стало, наконец, сказываться на температуре внутри кабины. Пришлось заняться регулировкой температуры воздуха, который поступал из очистных аппора7ов. В атмосфере но сравнению с бсзвочлушным пространством работа их значтельно ухудшилась, потому что для охлаждения приходилось пользоваться обычной, "земной" аппаратурой.
Когда стемнело, "Уран" прибавил ход и снова понесся со скоростью 800 километров в час.
Время шло в заботах о воздухе, в прозаическом приготовлении горячей пищи, без которой экипаж пробыл почти трое суток в текущих научных наблюдениях. Внизу проплывали то светящееся море, то суша, местами покрытая фосфоресцирующими растениями.
И вдруг произошло событие, чуть было не погубившее корабль. "Уран" летел под самыми облаками на высоте примерно семисот метров. Внезапно на экране радара возникла гряда не очень высоких, пологих холмов. Эта первая заметная неровность очень заинтересовала Синицына. Игорь Никитич дал указание Максиму пройти над ней на высоте двухсот метров.
Вскоре сквозь воздушную муть, с трудом рассекаемую мечами прожекторов, проступили контуры широких бугристых пригорков.
Коричневато-красные многокилометровые глыбы, отполированные дождями, прорезанные глубокими морщинами оврагов, выпирали из-под поверхности планеты, словно шляпы гигантских грибов.
Неожиданно скорость полета стала возрастать. Максим сбавил ход, но стрелка спидометра продолжала упорно ползти вправо. Корабль начал терять высоту.
Максим взял рукоятку на себя. "Уран" дернулся, но, словно прижимаемый невидимой рукой, продолжал снижаться.
Задрав нос и распластав крылья, он все быстрей и быстрей скользил вниз по воображаемой наклонной плоскости, в конце которой его ждала широкая куполообразная вершина с крутыми завитками пологих глыб по бокам, несокрушимая, как шишковатый лоб горного козла. Она приближалась с невероятной быстротой.
Корабле полностью потерял управление. Бледный как полотно, Максим безуспешно пытался выровняться. "Вот оно, чудовище Зодиака!"- сверкнула невысказанная мысль, и Галя почувствовала, как жгучий липкий холодок облил ее плечи и спину.
Игорь Никитич молча кинулся к дублирующему пульту и схватился за рукоятки.
- Ложись! - прогремела команда, и нос корабля медленно стал задираться к зениту.
Страшный холм был уже рядом. Неожиданно полыхнул нестерпимый грохот главного двигателя, и задрожавший "Уран", продолжая по инерции боком нестись вдоль поверхности планеты, прекратил падение.
Ржавый купол находился уже где-то внизу, невидимый в темноте. Каких-нибудь пятьдесят метров отделяло корабль от его монолитной вершины.
Черная стрелка высотомера, тоненькая стрелка жизни, трепетала на месте. Куда она поползет? Корабль напрягал все силы, чтобы уйти от смертоносного массива.
Однако Галя почему-то не чувствовала перегрузки. Она легко подняла голову и осмотрелась. Остальные путешественники, очевидно, также не испытывали особых неудобсгв. Л между тем указатель ускорения показывал чудовищную цифру: десять "же". Значит, Галя должна была весить не меньше полутонны.
"Фу, какой страшный сон!" - думала она с тоской.
Но, словно опровергая ее мысли, грохот еще возрос. Казалось, что в ужасе перед гибелью взревел сам корабль. И вот тихо-тихо, деление за делением,стрелка высотомера двинулась вправо. С каждым мгновением она бежала все быстрей, все веселей, а Галино тело наливалось благодатной тяжестью. Распластанная, словно приклеенная к полу, она с радостным облегчением трудилась над вздохами, со счастливой улыбкой глядя на своих друзей, на Белова, переводившего корабль на горизонтальный полет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65