О чем ни попроси, ничего не делал. Лодырь!
- Да ты пойми, что он стар. Пусть это странно, назови как хочешь, но он просто не видит пользы в обыденной черной работе. А найдись для него самая грязная работа, но такая, чтоб он понимал, что без нее нельзя, и ты бы его не узнала!
- Ну, конечно, вы всех готовы защищать! Лодырем он был, лодырем и умрет!
- Мария Ивановна! - неожиданно вмешался Игорь Никитич, который по своему обыкновению молча следил за разговором. Я мог бы просто указать на бестактность вашего поведения, предложить вам извиниться перед профессором Синицыным и впредь вести себя более корректно, но я сделаю иначе. Я вам предсказываю, что наступит день, когда вы сами подойдете к Николаю Михайловичу и попросите прощения. Совесть заставит вас это сделать! Тогда вы сами будете наказаны.
Маша пожала плечами.
Галя в душе была на стороне Капитанской дочки, но после слов Игоря Никитича задумалась. Она уже знала, как тонко он разбирается в людях, и задалась вопросом, почему лично она не находит в Синицыне того хорошего, что видят в нем и Белов, и Ольга Александровна, и Константин Степанович. Во всем этом надо было разобраться. А для этого прежде всего следовало проанализировать поведение Синицына.
Но когда она стала перебирать в памяти его поступки, перед ней возникла лишь вереница ехидных замечаний, постоянное недовольство окружающими, отказы от участия в общих работах... Нет, Синицын был глубоко антипатичной личностью. В этом она была твердо убеждена.
Тем временем разговор принял уже другое направление. Максим утверждал, что Венера никогда не станет родным домом для человека. Люди, говорил он, привыкшие в течение тысяч поколений к двадцатичетырехчасовому ритму вращения Земли, не сумеют срастись с медленным ритмом Венеры, так как их нервы и мозг не смогут перестроиться.
Константин Степанович, наоборот, доказывал, что человеческий организм очень легко приспосабливается к перемене режима: попадающий в Америку европеец даже не замечает, что бодрствует именно в те часы, когда привык спать.
Но дело не только в этом. Под воздействием приливного трения Земля замедляет скорость вращения, постепенно отдаляя от себя Луну. Земные сутки и лунный месяц в будущем будут удлиняться, пока не сравняются друг с другом при значении 55 современных суток. И тогда Земля и Луна будут вращаться вокруг общего центра тяжести, как бы скованные цепью.
На Венере работа приливов ничтожна, поэтому она и в будущем будет делать один оборот за период примерно 33 суток. Значит, через миллионы лет должен наступить момент, когда скорости вращения Земли и Венеры сравняются. Уже тогда на холодной Земле условия жизни станут куда менее уютными, чем на Венере.
Это замечание старого астронома вызвало веселые улыбки.
- Подождите, подождите смеяться,- сказал Константин Степанович,- перспективы для использования Венеры не плохи. Если человечество в ближайшие годы начнет приспосабливать ее для своих нужд и разовьет на ней растительный покров, то в будущем вместо одного мира оно будет обладать двумя.
- А Марс? - спросил Максим.
- Марс уже почти растерял атмосферу. Вероятно, человечество использует его для добычи каких-нибудь полезных ископаемых, но жить на нем вряд ли сможет.
- Интересно то, - заметил Игорь Никитич, - что по странной случайности сила тяжести почти на всех планетах не превышает земной. Человек, весящий на Земле восемьдесят килограммов, весит на Меркурии тридцать один, на Венере - семьдесят два, на Марсе - около тридцати, на Юпитере - около двухсот пяти, на Сатурне, несмотря на его большие размеры, всего лишь восемьдесят пять, на Уране - семьдесят семь и на Нептуне - те же восемьдесят килограммов. Значит, только на Юпитере тяжесть может помешать пребыванию на нем человека. На других же планетах он либо будет чувствовать себя необычно легким, либо даже не ощутит разницы в весе по сравнению с Землей. Понимаете, какое это имеет огромное значение для развития межпланетных сообщений!
- Вот мы и знакомы с миром Венеры, - заключил Константин Степанович. - Атмосфера ее содержит неисчислимые запасы углекислого газа. Вода морей носит зачатки жизни. Правда, здешние условия существования отличаются от земных, но в общем мы здесь видим то, что было на земле триста-четыреста миллионов лет тому назад. Это мир девонского периода палеозойской эры на Земле, то есть эры древней жизни. Здесь есть все условия для ее развития, особенно если за это примется человек. Избавив природу от слепых блужданий, он железной рукой возьмет ее под уздпы и поведет по самой торной дороге. И жизнь на Венере достигнет земного уровня не в сотни миллионов, а, может быть, лишь в сотни или даже в десятки тысяч лет.
Экспедиция медленно продвигалась на север. Путешественники не торопясь шли вдоль берега моря, иногда удаляясь в сторону от него на несколько километров. Каждая находка, будь то водоросль, камень или слизняк, выброшенный морем, тщательно осматривалась, заносилась в журнал и в зависимости от ее свойств либо погружалась в формалин, либо просто укладывалась в сумку.
За день, вернее за восьмичасовой переход, путешественники проходили километров до десяти-двенадцати, смотря по состоянию по годы. Впереди предстояло пятнадцатимесячное пребывание на Венере, поэтому, чтобы не переутомиться, членам экспедиции было запрещено безудержно набрасываться на работу. Нужно было тщательно обрабатывать предметы собираемых коллекций, которые могли иметь подлинную научную ценность только в том случае, если у каждого из них была специальная карточка с описанием, что он собой представляет, когда и при каких обстоятельствах найден и каким способом обработан для консервации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65