Тот справлялся со своей ролью на приемах умело, хотя и чрезвычайно неохотно.
– Ну, ответь же! – настаивала Сильвия. – Почему ты молчишь?
– Дай подумать! Пожалуй, надо подождать, когда станет теплее, чтобы использовать и террасу.
– Да зачем? В доме и так места много.
– Вообще-то верно, – признала Доната. Ей не хотелось объяснять сестре в сотый раз, что терраса, сложенная по ее замыслу на манер паркета из толстых деревянных плашек, представляет собой нечто из ряда вон выходящее, что производит большое впечатление на впервые явившихся гостей.
– Ну, так назови, пожалуйста, срок, чтобы мне начать готовиться заблаговременно.
– Назову, не сомневайся. – Доната допила свою рюмку и поднялась. – Но, как ни жаль, я не могу решить этого сейчас же, немедленно.
– Почему же?
– У меня голова занята другим. – Она улыбнулась сестре примирительно. – Прости меня, пожалуйста. У меня был трудный день.
Сильвия наконец выключила телевизор с его музыкальной передачей. «Почему ты не сделала этого раньше?», – подумала Доната, чувствуя облегчение.
– Я тоже иду спать, – объявила Сильвия. Доната знала, что без бутылки виски отход Сильвии ко сну не состоится, но удержалась от высказываний по этому поводу, поскольку в глубине души признавала, что это ее не касается.
– Может быть, вместе позавтракаем, – заметила она. – Я поставлю будильник.
Но Сильвия к завтраку, конечно, не вышла. Доната этого и не ожидала, поэтому не чувствовала никакой досады. Сестра обычно спала до середины дня, между тем как сама Доната вставала очень рано и прежде всего проплывала несколько кругов в чуть подогретой воде бассейна.
Бассейн находился под домом, и когда в теплое время года открывали его шлюз, то вода доходила до самого пола и даже выливалась в сад. Соседняя с бассейном комната была оборудована для занятий гимнастикой, о чем позаботился покойный муж Донаты. И только после его смерти она сама привыкла сюда заходить, сначала, впрочем, лишь для того, чтобы хоть как-то эту комнату использовать, а позднее потому, что на собственном опыте ощутила улучшение самочувствия от занятий гимнастикой. Поначалу она лишь выполняла некоторые упражнения на обтянутом кожей мате, потом – на шведской стенке, а с недавнего времени – на велосипедном тренажере.
Сделав все упражнения, Доната направилась в душ и, таким образом, зарядилась на целый день. На утреннюю гимнастику ей потребовался целый час, но она на нее времени не жалела.
После этого, надев брюки и блузку, перекинув через руку жакет, без парика, как всегда на высоких каблуках, чтобы казаться выше, она вошла в комнату для завтраков.
Вчера вечером был освещен только тот угол комнаты, где стоит телевизор, зато теперь, светлым утром, все обширное помещение, в которое спускались три ступеньки, сияло свойственным ему величием. Перед дверью террасы был накрыт стол, занавески высоко подняты; застекленные двери открывали вид на декорированный паркет террасы, виднелись деревья и кусты, растущие вдоль ближнего края сада. Снаружи была еще одна постройка с ванной, но она не попадала в перспективу, если смотреть через стеклянные двери комнаты. Доната любила наслаждаться видом молодой зелени.
Как и всегда, стол был накрыт на двоих, но Доната очень обрадовалась, что завтракать предстоит в одиночестве.
Госпожа Ковальски, экономка, вошла и приветливо поздоровалась. Она внесла поднос с кофейником и стаканом свежевыжатого апельсинового сока.
– Отличное утро, – заметила она. – Сразу видно, что скоро весна.
– К счастью, так оно и есть, – согласилась Доната. – И это хорошо как для души, так и для строительного дела.
– Ах, госпожа Бек, да вы же всегда в радостном настроении!
– Лучше сказать, в довольно беззаботном. В моем возрасте привыкаешь принимать вещи такими, какими они тебе являются, госпожа Ковальски.
Экономка поставила стакан на стол перед Донатой и налила в него кофе.
– Ах, ну что это вы такое говорите! В сущности вы еще совсем молоды.
Слушая это не без удовольствия, Доната засмеялась.
– Вам достаточно поглядеть на себя в зеркало, – продолжала экономка. – Вас можно принять скорее за маленького юношу, чем за зрелую женщину.
– Ну, зачем же преувеличивать!
– Может быть, открыть дверь в сад? Правда, я уже хорошо проветрила, но…
– Можно попробовать.
Ковальски чуть-чуть приоткрыла дверь, и в комнату сразу же хлынул поток свежайшего воздуха.
– Благодарю, госпожа Ковальски, – произнесла Доната. – Очень хорошо.
– Не будет ли слишком прохладно?
Доната улыбнулась такой предусмотрительности.
– Тогда я просто притворю дверь.
Госпожа Ковальски прижала пустой поднос к груди.
– Что-нибудь приготовить на сегодняшний вечер?
– Нет, спасибо. Никаких особых желаний у меня нет.
– Тогда позвольте пожелать вам хорошего дня.
– Спасибо, госпожа Ковальски.
Экономка вышла за дверь. Она вместе с мужем, оба уже в предпенсионном возрасте, обслуживали дом и сад и, насколько знала Доната, вовсе не собирались в ближайшее время уходить на покой. У Донаты они чувствовали себя хорошо, да и она была рада их присутствию. Обязанности Оскара Ковальски состояли в том, чтобы содержать в порядке плавательный бассейн, деревянные сооружения, автомобиль и сад, следить за температурой воды и воздуха в помещениях. Его жена убирала комнаты, следила за бельем и закупала продукты. Варить ей приходилось только в особых случаях, поскольку Доната была не слишком большим гурманом и что-нибудь жевала, только ощущая голод. Бывая дома, она обычно сама себе кое-что готовила. Но когда назначался прием, то Ковальским цены не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71