Прошу тебя, брось ты мелочиться! – Доната наполнила свою рюмку и вдохнула аромат вина, прежде чем сделать глоток. – Во всяком случае, недурно!
– Ты имеешь право упрекнуть меня, что я могла бы и из собственных средств запасаться всякими напитками…
Доната прервала ее.
– Прошу тебя, не начинай ты сызнова играть роль бедной родственницы. Это тебе не идет. Обе мы знаем, что Лео очень хорошо о тебе заботится, снабжая всем необходимым. А с другой стороны, для меня не составляет никаких проблем поделиться с тобой тем, что у меня есть. На что же тебе сетовать?
Сильвия после скандальной ссоры с мужем сбежала к сестре, и Доната приняла ее с распростертыми объятиями. Предполагалось, что такое решение будет временным. Однако после развода прошли месяцы, потом и годы, а Сильвия все так и жила у Донаты. Та была этому очень рада, ощущая, что для нее одной дом слишком велик. И хотя Сильвия составляла хозяйке не самое лучшее общество, но все же и со всеми своими выкрутасами она была Донате ближе, чем любой другой человек на свете.
Сильвия опять закурила сигарету, хотя пепельница на стеклянной крышке столика, опиравшейся на причудливый кусок дерева, отпиленный от сплавного бревна, была уже полна пепла и окурков. Сильвия чуть приглушила телевизор.
– Я и не сетовала, я только защищалась.
– Но и для этого нет причин.
Сильвия пожала плечами и отрешенно махнула рукой.
– Я кажусь себе совсем лишней на этом свете.
– Чепуха. Во-первых, я рада, что ты здесь, а, во-вторых, никто тебе не мешает подыскать какое-нибудь занятие. Впрочем, все это уже говорено-переговорено.
– Я и не подумаю облегчать финансовые обязательства Лео в отношении меня. А если буду зарабатывать, ему будет разрешено отчислять меньше.
– Но ведь существует сколько угодно неоплачиваемых почетных дел, хотя бы в области благотворительности.
– Подобные вещи мне не по душе. Доната подавила в себе желание зевнуть.
– Да, я знаю. Будь добра, дай и мне сигарету. Сильвия пододвинула к ней пачку и щелкнула зажигалкой.
– Спасибо! – Доната глубоко вдохнула табачный дым; в отличие от сестры, она курила редко, но зато с наслаждением.
– Ты хоть развлеклась? Хорошо было?
Доната не сразу ее поняла.
– Как? Что ты имеешь в виду?
– Кажется, прием был довольно долгим?
– А, вот ты о чем. Нет, я бы не сказала. Думаю, не больше двух часов. А я сбежала еще до окончания.
– Почему?
– Ну, Сильвия, ты же знаешь. Вся эта болтовня про оперные премьеры, да вернисажи, да встречи в ресторанах меня не интересуют. Я раздражаюсь, когда приходится все это выслушивать, самой ввертывать острое словцо – все это для меня словно акт насилия.
– Ах, не притворяйся! Никто не владеет этой салонной болтовней лучше тебя.
– Я вынуждена была этому научиться, Сильвия. – Доната аккуратно стряхнула пепел с сигареты. – Это ведь часть моей профессии: мазать медом губы возможных заказчиков.
– С Миттермайером пообщалась?
– Да. Мы очень мило побеседовали и даже, если это можно так назвать, пофлиртовали.
– Ты – как раз то, что ему надо. Я всегда это говорила.
– Ну и что с того? Конечно, с края кровати Миттермайер меня бы не столкнул, это верно. Но дать мне заказ? Ни за какие коврижки.
– Все же следовало бы попытаться.
– Ты его плохо знаешь. Он считает, что женщины годятся только для кухни, постели и деторождения. А мне вовсе не хотелось бы приниматься за выполнение подобных обязанностей. Он же глубоко убежден, что женщина вообще не может быть архитектором.
– Но ты ведь, в конце концов, доказала обратное.
– Никогда не докажешь того, против чего человек восстает всем своим существом, чему просто не желает верить. Впрочем, и мне-то он вовсе не нужен. У меня в данный момент есть отличные заказы, а на очереди несколько интересных конкурсов. Уж что-нибудь из всего этого да получится.
– Но ведь в строительстве он – настоящий лев, так? Поистине царь в своей области.
– Это верно. Но именно поэтому я для него не более, чем ничтожная серая мышка.
Сильвия внимательно посмотрела на сестру.
– Ну уж, серой-то тебя никак не назовешь. С твоими-то глазами! Тебе бы еще только заняться прической…
Доната придавила выкуренную сигарету к пепельнице.
– И эта тема уже давно исчерпана.
– Может быть, решишься как-нибудь его пригласить к себе?
Доната задумалась.
– А что, возможно! Совсем недурная идея. Вопрос только в том, придет ли? Он ведь лев не только в строительном деле, но и в светском обществе.
Сильвия оживилась.
– Так когда? – спросила она. – Когда устроим наш очередной прием?
Когда был жив муж, да и после, уже будучи вдовой, Доната всегда через определенные промежутки времени устраивала вечерние приемы для узкого, но постоянно меняющегося круга людей. Это было необходимо для дела. Ее красивый дом, отборные блюда и напитки, свобода общения всегда приводили к желанной цели. Сильвия, с тех пор как жила здесь, взяла в свои руки организацию вечерних приемов, а Доната не возражала, поскольку сестра знала толк в подобных предприятиях, между тем как у хозяйки дома было достаточно других задач, куда больше ее интересовавших.
Безразлично было Донате и то, что Сильвия стремилась стать на приемах центральной фигурой. Ведь что представляла собой эта женщина? Разведенная жена со светскими амбициями, которые невозможно осуществить. Действительную проблему составляло лишь то, что за столом из-за ее присутствия женщин всегда было на одну больше, чем мужчин, тогда как полагалось, чтобы их было поровну. Приходилось прибегать к помощи ее сына Христиана, одного из бесчисленных мюнхенских студентов, изучающих науку о методах управления предприятием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71