Уик-энды они проводили в ее доме, а когда Сильвия наконец выехала, то, не стесняясь, отпраздновали это событие.
Доната полагала, что нашла форму существования, позволяющую ей быть рядом с Тобиасом, или, точнее говоря, она решила, что это возможно без выполнения всяких формальностей. Ей, правда, бросилось в глаза, что он уже не так беззаботен, как прежде, но она об этом не раздумывала, объясняя себе происшедшую с ним перемену тем, что он рядом с ней быстро взрослеет.
Этой весной ей снова удалось подхватить один заказ. Обязана она была этим Антону Миттермайеру, и знала, что тот пожелал не столько оказать ей поддержку, сколько бросить вызов. Она никогда не скрывала своего негодования, если простых квартиросъемщиков выгоняли из старых домов, чтобы превратить дешевые жилые помещения в дорогие, роскошные квартиры. Именно такой объект находился в мюнхенском городском районе Гайдхаузен, и Миттермайер, предложив ей разработать проект его перестройки, ничуть не скрывал своего злорадства, видя, что она вынуждена отказаться от своих принципов и принять этот заказ. Она поступилась гордостью, сознавая свою ответственность за сотрудников и прекрасно понимая, что если не проявит готовности к выполнению реконструкции зданий, то Миттермайер, конечно же, от самой идеи не откажется, а просто поручит ее осуществление другому архитектору.
Но, узнав, что осмотр старого дома должен состояться вместе с подрядчиком Блюме, она попросила Тобиаса съездить туда вместо нее. Он ее понял. Не разделяя, правда, ее отвращения к предстоящему делу и к Блюме, он, однако, наслаждался сознанием того, что сможет, будучи мужчиной, проявить больше твердости. «Только когда из дома выедут последние теперешние жильцы, – думала Доната, – новый объект будет доставлять мне радость творчества». А пока этого не произошло, ей казалось невыносимым, что на нее будут бросать косые или даже ненавидящие взгляды.
Она работала над проектом детского сада, когда госпожа Сфорци доложила, что Донату хочет видеть некая посетительница.
– С вами желает переговорить госпожа Хельм. Она, правда, заранее не записывалась, но говорит, что дело важное.
– Заказчица?
– Возможно.
– Пропустите, пожалуйста.
Доната подошла к двери, чтобы встретить посетительницу. Если это потенциальная заказчица, то никакая предупредительность не может быть чрезмерной, если же какая-то пустомеля, то, встретив ее у двери, удастся поскорее от нее избавиться.
Молодая дама оказалась ни той, ни другой. Это была та самая Сибилла, которая в «Пиноккио» сообщала Тобиасу свой адрес.
– Тобиас знает, что вы здесь? – спросила Доната вместо приветствия.
– Нет.
– Ваше счастье, что его сейчас нет на месте. А то бы он сразу же вас увидел. Он работает обычно здесь. – Она указала на одну из чертежных досок.
– Я представляла это себе иначе.
– Видимо, в реальной жизни существует кое-что, не соответствующее вашим представлениям. Входите! – Она закрыла за посетительницей дверь кабинета.
Сибилла Хельм была, несомненно, девушкой красивой. Ее золотая грива ниспадала, пышно блестя, на плечи; приталенный сиреневого цвета костюм подчеркивал фигуру и оттенял синеву ее удивительно красивых глаз. Даже в туфлях без каблуков она была выше Донаты на целую голову.
Поэтому госпожа архитектор предпочла быстро занять место за своим письменным столом, чтобы придать своей внешности больший вес.
– Садитесь! – приветливо пригласила она посетительницу. – Надеюсь, разговор будет не слишком долгим?
Доната откинулась на спинку кресла и внутренне вооружилась против возможного нападения. Сибилла откинула волосы назад.
– Дело в том, что Тобиас и я любим друг друга.
Доната сразу же подсчитала, что за последние недели они особенно часто видеться никак не могли.
– Так, – только и сказала она.
– Теперь я ожидаю от него ребенка.
– Поздравляю.
– Ваш цинизм вам ничуть не поможет.
– Я говорю серьезно. Разве не изумительно стать матерью, да еще и при таком отце, как Тобиас.
– Ну да, конечно. Но тут есть проблемы.
– Которые меня-то уж никак не касаются.
– Нет, они касаются именно вас, госпожа Бек. Он утверждает, что имеет обязательства перед вами. Если речь идет о деньгах…
– Нет, – сказала Доната.
– Я готова оплатить его долги.
«Подумать только, – пронеслось в голове у Донаты, – у нее еще и отец богатый».
– Нет, – повторила она.
– Вы должны его освободить.
– Он свободен.
– Но он утверждает…
Доната вдруг потеряла охоту отступать с поля боя без сражения.
– Дело в том, что мы помолвлены, – произнесла она. Сибиллу это выбило из колеи.
– Да, – пролепетала она, – но вы ведь намного старше, чем он?
– Так оно и есть, – без обиняков признала Доната.
– Но вы же не собираетесь на самом деле выходить за него замуж?
– Почему бы и нет? У нас масса общих интересов.
– Но у меня будет от него ребенок!
– Полагаю, что это ему известно?
– Да, конечно.
– Если хотите знать мое откровенное мнение, то это дело касается только вас, Тобиаса и ребенка. Я же решительно ничего общего с этим не имею и вовсе не желаю себя этим обременять.
– Но вы же должны признать: как можно желать выйти за него замуж, если он уже сейчас вас обманывает?
– Аналогичный вопрос вам следовало бы поставить перед собой.
– Я вынуждена на это идти. Ради ребенка.
– Чепуха. Вы вполне можете воспитать ребенка и без Тобиаса. Я уверена, что он признает свое отцовство и будет выплачивать алименты. Нет причин делать несчастными его и себя из-за ребенка, – если, конечно, вам действительно предстоят роды.
– Вы хотите сказать, что я лгу?
– Нет, но вы можете ошибаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71