Завтра принесу мой собственный.
– В этом нет необходимости. Мы берем халаты напрокат у фирмы, которая их также стирает и гладит. Сообщите госпоже Сфорци ваш размер, и все будет в порядке.
– Спасибо, госпожа Бек.
– Ну, давайте сразу же и начнем! – Она указала ему на кресло перед компьютером, дала в руку «мышку» и пододвинула стул для себя.
Он хотел уступить ей кресло.
– Нет, сидите! Я только на пару минут, посмотрю, что у вас получается.
Тобиас Мюллер вызывал на дисплее одно за другим соответствующие изображения дома и, просмотрев, переходил к следующему.
– Ну, заметили что-нибудь?
– Здесь нет двери на улицу.
– Совершенно верно. А почему я от нее отказалась?
– Потому что хотите, чтобы дом был, так сказать, обращен к саду. Горизонтальная проекция имеет очень ограниченную площадь. Если планировать двери и с фасада, и с тыла, то пришлось бы еще предусмотреть тамбур, а это означало бы потерю еще части пространства.
– Да, – согласилась Доната, – примерно так рассуждала и я.
– По этой же причине прямо из парка вход ведет в жилое помещение без всякого вестибюля, а туалет расположен по другую сторону.
– Верно, – подтвердила Доната. – Конечно, можно было бы без особых хлопот выделить место для гардероба, если так пожелает заказчик. Но мое решение кажется мне масштабнее и изящнее.
– Так оно и есть. – Он повернулся в кресле лицом к ней. – И чтобы выиграть пространство, вы разместили кухню в подвале, так?
– Да. У всех домов поселка большую роль играют подземные помещения. Здесь можно размещать кухни, любительские мастерские или даже плавательный бассейн.
– Гениально! – воскликнул он, и в его взгляде уже не было и следа насмешки.
– Ну, не преувеличивайте! – охладила его пыл Доната, хотя и невольно почувствовала себя польщенной.
– Мне только одно непонятно…
– Да? – Ее тон побуждал собеседника к откровенности.
– Как будут доставляться в дом вещи при переезде в него новых хозяев? Или даже обыкновенные почтовые отправления? Ведь вы же определенно не сочли возможным прокладывать автомобильную дорогу через маленький парк?
– Нет. Вместо этого пройдут две замощенные дорожки, параллельные друг другу, мимо входов и вокруг всего парка. Почтовые машины по ним пройдут, а в определенные часы и со специальным разрешением – также и малогабаритные грузовые.
Тобиас Мюллер так напряженно задумался, что сморщил лоб от напряжения.
– А в остальное время они будут служить пешеходными дорожками, которые ведут из поселка к гаражам, понятно. А почему две? Потому что иначе машины по ним не прошли бы. Минутку, не подсказывайте! Я вот-вот и сам додумаюсь. Одна из дорожек предназначается для детей!
– Да, внутренняя. Чтобы они могли без помех и не обременяя взрослых кататься на роликах, роликовых досках и велосипедах.
– Великолепно! А в плохую погоду?
– К задней стенке гаражей примыкает остекленная пристройка с душевой и туалетами.
– Да там же можно разместить целый детский сад!
– Не исключено. Я об этом уже думала. Но такое решение остается все же за владельцем дома или съемщиками. Наша задача не в том, чтобы организовывать их быт; мы лишь хотим им предложить привлекательную среду обитания. А как они ее используют, это уж их дело.
Доната поднялась со стула. Ее обрадовало, что он так быстро схватывает ее замыслы. Гюнтер Винклейн обычно лишь воплощал в жизнь ее идеи, не будучи, однако, убежден в их правомерности.
– Прежде чем начать, – заметил Тобиас Мюллер, – я бы охотно взглянул на весь поселок в целом.
– Да, так и сделайте, господин Мюллер. – После паузы она добавила: – Думаю, мы отлично сработаемся.
Она тронула рукой его плечо. Это было совсем мимолетное движение, легкое, как прикосновение крыла бабочки, и все же Доната ощутила нечто похожее на удар тока. Ее рука отпрянула назад.
Он с улыбкой смотрел на нее, сидя в кресле.
Почувствовал ли что-то и он? Не может быть. Не должно быть. «Если я буду видеть его изо дня в день, – думала она, – это пройдет. Я к нему привыкну».
И Доната действительно привыкла к Тобиасу Мюллеру, но иначе, чем ожидала. Живой интерес, высказываемый им при всех обсуждениях, доставлял ей радость. Правда, его собственные предложения не всегда казались ей бесспорными, но побуждали к размышлениям.
Она была также рада ездить в его сопровождении на различные стройки, карабкаться вместе с ним по остовам сооружений, знать, что он всегда беспокоится о ней. Он никогда не предлагал ей опереться на его руку, зная, что она этого не любит, но всегда готов был прийти на помощь, если она вдруг оступится.
Он хорошо ладил с представителями строительных фирм, с рабочими и ремесленниками. Иного она и не ожидала: он знал, как разговаривать с этими людьми.
Через какое-то время дело дошло до того, что она смело могла бы посылать его в инспекционные поездки одного. Пришлось ей признаться себе, что не делала этого лишь потому, что не хотела лишать себя удовольствия, ставшего для нее столь притягательным.
В офисе он был со всеми в хороших отношениях, особенно с дамами. Донату не беспокоило, что он с ними шутит, особенно с молодой Вильгельминой, которая всегда проявляла готовность к флирту. Донате это казалось вполне естественным.
Коммерческий директор гордился своим знанием людей и, оставаясь наедине с Донатой, часто спрашивал:
– Ну, ты довольна молодым Мюллером? Он старается, а? – И когда она отвечала утвердительно, добавлял: – Я это знал с самого начала. Твое счастье, что ты меня послушалась.
Гюнтер Винклейн не то чтобы видел в Тобиасе соперника (для этого ему самому недоставало честолюбия), но ощущал себя несколько отодвинутым в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71