Когда она училась столярному делу и бывала на стройплощадках, да и позднее, уже студенткой, она страстно увлекалась скатом. Потом ей пришлось от этого отказаться. Но сейчас, только успев взять в руки карты, она с пылом включилась в игру. Музыканты тоже были чрезвычайно довольны, что нашли партнера, и часы за игрой пролетали буквально стрелой.
В первый же вечер она, очень довольная, рассказала обо всем Тобиасу, который, правда, не пришел от этого в восторг, но проявил достаточно ума, чтобы не обнаруживать своего недовольства. Ему пришлось признать, что такого рода времяпрепровождение достаточно безобидно. Только чуточку беспокоило (он и сам не понимал, почему) сознание того, что теперь ее день уже занят не только им одним, не только тем, чтобы дожидаться его и встречать к концу второй половины дня; то есть, произошло некоторое смещение акцентов.
– Разве ты не рад за меня? – спросила Доната.
– Ну, почему же, конечно, рад, Кисуля моя.
– Но?
– Мне кажется все же чуточку странным, что именно здесь, на курорте с горным воздухом, ты заползла в этот мрачный бар.
Она засмеялась.
– Воздухом я заправилась уже под завяз; более, чем это может быть мне полезно.
Они беседовали в гостиной. Он уже наполовину разделся, оставалось только снять надеваемое специально для лыжных прогулок нижнее спортивное белье, но, когда Доната начала свой рассказ, он присел на стул. Теперь же нежно обнял ее и посадил к себе на колени.
– Знаешь, о чем я подумал… – начал он. Она куснула его за мочку уха.
– Не сомневаюсь, что ты мне об этом расскажешь.
– В сущности, мне достаточно бегать на лыжах по утрам. Я могу с таким же успехом возвращаться и в полдень.
Она одним махом соскочила на пол.
– Что это вдруг?
– Да, Кисуля, а почему бы и нет?
– Потому что это нарушает нашу договоренность. Мы сюда приехали, чтобы ты вволю мог погонять на лыжах.
– Но теперь мне это уже совсем не так важно.
– Неправда. Как раз только что ты примчался сюда в полном восторге от очередной вылазки.
– В восторге, что ты меня обнимешь!
– Нет, от отлично проведенного на воздухе дня.
Он понял, что зашел слишком далеко; что она посчитала бы его глуповатым, если бы он по столь ничтожному поводу, как ее игра в карты, выказал себя обиженным или ревнивым.
Поэтому он отступил, промолвив:
– Ну, это было ведь лишь предложение, Кисуленька моя. Мне почему-то вдруг показалось, что ты чувствуешь себя обойденной вниманием.
– Нет, нисколько! Меня немного нервировало лишь полное отсутствие каких-либо занятий. Ну, а теперь марш в ванну! А то вода остынет.
С этого момента он больше, чем прежде, торопился по вечерам вернуться в гостиницу в тайной надежде появиться в номере раньше ее. Но это не удалось ему ни разу. Ведь еще до того, как бар заполнялся людьми, музыкантам надо было переодеться, чтобы появиться на эстраде своевременно, когда гости придут на чай. Поэтому задолго до наступления сумерек карточную игру приходилось заканчивать. Донате этого бывало, как правило, достаточно.
Разумеется, Доната и Тобиас во время этого своего первого совместного путешествия хотели побольше побыть вдвоем. И все же казалось странным, что у них не завязываются никакие новые знакомства с другими гостями отеля. Даже в какие-либо общие разговоры им вступать не приходилось. И не то, чтобы окружающие отвергали Донату и Тобиаса: когда они с кем-то здоровались или кому-то улыбались, им отвечали всегда приветливо. Но на этом все и заканчивалось.
В первую неделю их пребывания в гостинице Доната однажды встретила в предполуденные часы даму приблизительно ее возраста. Лицо дамы было Донате знакомо, поскольку они одновременно бывали за обедом. Встреча произошла в магазине одежды. Продавщица как раз завертывала даме какую-то покупку, а Доната только что вошла.
Поздоровавшись, она непринужденно спросила:
– Нашли что-нибудь интересное?
– О да, – прозвучал ответ. – Блузка из чистого шелка. Цвет шампанского. Как раз то, что я давно хотела приобрести.
Продавщица чуть приоткрыла бумагу, в которую завертывала блузку, чтобы показать цвет и материал.
– Действительно, великолепно, – подтвердила Доната и начала осматриваться в торговом зале.
Продавщица передала даме завернутую покупку и одновременно спросила Донату:
– Вы хотели бы посмотреть что-нибудь определенное?
– Собственно говоря, нет.
К удивлению Донаты, покупательница из магазина не ушла, а, помедлив, осталась в зале. Когда Доната осмотрела несколько пуловеров, дама наконец обратилась к ней с вопросом, видимо, давно уже ее занимавшим:
– Скажите, а прелестный молодой человек, вас сопровождающий, действительно ваш брат?
– Почему вы так думаете?
– До меня дошли такие слухи. Но я им сразу же не поверила.
– Он – мой сотрудник.
– Ах, вот как. Ну, понятно. – Дама направилась к двери. – Общий привет!
– До свидания! – крикнула Доната ей вдогонку.
В общем, она сделала вывод, что в гостинице разговоры о них идут, но не придала этому значения. Даже тот факт, что дама при последующих встречах всегда ограничивалась лишь коротким приветствием, оставил Донату равнодушной.
Ей было ясно, что она и Тобиас, как пара, выпадают из привычных стандартов, так что окружающим непросто вписать их в круг каких-то устоявшихся представлений. В обычные рамки они не укладывались. Для общества молодых она была явно стара, а Тобиас для общества людей в возрасте слишком молод. К тому же публику отеля «Палас», пусть и дорогого и роскошного, составляли все же представители средних или даже мелкобуржуазных кругов. Богатые же и знаменитые, истинные Jet Set, среди которых Доната и Тобиас определенно не произвели бы сенсации, укрывались в собственных, охраняемых днем и ночью виллах, в горах Швейцарии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71