Мёснер со значением посмотрел на своего ассистента.
– Весьма заслуживает доверия фирма «Оберманн», – не раздумывая заявил Пихлер. – Она производительна и абсолютно платежеспособна, что ведь тоже очень важно.
– Совершенно верно! – поддержал его Мёснер. – Мы не можем пойти на риск, чтобы подрядчик попал в финансовые затруднения в период строительства. Тогда ведь именно нам пришлось бы спасать положение. – Он закурил и извинился перед Донатой. – Дурная привычка!
– Которую разделяю и я, – улыбнулась она, вытаскивая из сумочки собственную пачку сигарет. Он поспешил поднести ей зажигалку.
– Простите, я ведь не знал…
– Курение – один из моих пороков, – призналась Доната, – но боюсь, у меня есть и худшие.
Штольце тоже воспользовался случаем, чтобы закурить.
– Мое предложение, разумеется, не означает, – уточнил свою только что сделанную рекомендацию Пихлер, – что Зервациус Оберманн является единственным достойным доверия подрядчиком в нашем городе.
– Начнем с Оберманна, – решила Доната, которой стало уже совершенно ясно, кого они хотели бы протащить на роль исполнителя строительных работ. – Убедимся прежде всего в том, что у него достаточно производственных мощностей. Если же результат будет отрицательным, то поищем и другие адреса.
С этого момента пошел только деловой разговор. Мир был, наконец, полностью восстановлен. После перекура все снова перешли в кабинет Мёснера. Когда все было оговорено и Доната положила в свою сумку первый платежный чек, Штольце позвонил в фирму «Оберманн».
С шефом фирмы его соединили так быстро, словно Зервациус Оберманн уже ожидал звонка. Но Мёснер, учитывая интересы других клиентов банка, среди которых «Оберманн» была не единственной строительной фирмой, не хотел, чтобы первая встреча Донаты с Зервациусом проходила в стенах банка. Поэтому договорились встретиться у Оберманна в этот же день после обеда.
Часы показывали восемь вечера, когда Доната со своим коммерческим директором опять вела машину по автомагистрали Зальцбург – Мюнхен. Зервациус Оберманн не упустил случая пригласить их к себе домой, где представил им жену и сына, тоже работавшего на отцовском предприятии.
Сам Зервациус Оберманн производил впечатление человека серьезного и компетентного. Доната сочла, что работать с ним будет приятно. Хотя они не один час потратили на обсуждение планов предстоящей работы, еще не все вопросы были решены. Комплекс из тридцати пяти домов плюс гаражи, плюс открытая и закрытая детские площадки предстояло строить годами, даже если Оберманн найдет субподрядчиков. Потребуется два, а то и три года, так как при всяких скоростных методах недоделки и небрежности разного рода неизбежны. А с другой стороны, нельзя предполагать, что застройщику будет приятно годами бродить по строительной площадке – ведь дома строятся на продажу. Так что еще предстояло решить этот вопрос в организационном плане.
– Во всяком случае, – произнес Штольце, когда они ехали по магистрали, – ты, Доната, можешь принимать поздравления.
У Оберманна он хватанул водки и теперь тяжело ворочал языком.
– Не я, а мы! – поправила она.
– Нет, заслуга принадлежит только тебе. Даже несмотря на то, что ты, как мне кажется, могла бы разговаривать с Мёснером чуть дипломатичнее. А иначе, зачем тебе дано твое женское обаяние?
– С такими типами расточать обаяние – пустое дело. Им можно только зубы показывать, другие средства здесь не подойдут.
– А как ты потом-то его умасливала! Мне показалось, что уж тут ты переигрывала без всякого стыда!
– Ты что, читаешь мне лекции по тактике маневрирования?
– Вовсе нет. Просто так болтаю. Для расслабления. Она не отрываясь смотрела на дорогу.
– Я вполне сознательно хотела сделать ему приятное.
– А зачем? – сонно спросил он. – Ведь к этому моменту все уже было решено.
– Он честно заработал себе порцию деловой лести. Не забудь, ведь он совершил поворот на сто восемьдесят градусов. Это не каждому дано.
– А что еще ему оставалось делать?
– Не столь гибкий человек, как он, лишь подчинился бы, ворча, решению своего начальства. А нахально утверждать, что решение мюнхенской администрации вполне соответствовало его желаниям и что он сам к нему стремился, это же просто шедевр!
– Для тебя результат в любом случае, как бы он себя ни вел, был бы тем же самым.
– Не говори! Есть нечто значительное в том, что он заключил со мною мир. В противном случае мне бы пришлось в течение всего периода стройки ожидать от него всяких подвохов.
– Ты уверена, что теперь их не будет?
– Да. Он перепрыгнул через себя. Вторично он проделать такой трюк не в состоянии. Это стоило бы ему слишком больших усилий, да и не имело бы смысла.
– Что ж, если таково твое мнение, то ладно, – миролюбиво согласился он.
Доната была еще совершенно бодра, ощущала даже особый подъем.
– Надеюсь, банк развернет теперь достаточно энергичную рекламу для осуществления проекта.
– Будь спокойна, он ведь собирается эти дома пустить в продажу. Относительно конкурса было достаточно и говорено и написано. А это уже первый шаг в рекламной кампании. – Штольце закрыл глаза. – Ты говори, – промямлил он, – не бойся, я не сплю.
– Видно, надо бы подбросить тебя прямо до дома.
– Нет необходимости. Высади меня в Рамерсдорфе. Там я возьму такси.
– Можно и так. – Она не стала ему говорить, что и в этом случае ей придется сделать крюк. Ведь чтобы попасть в Грюнвальд, вовсе не обязательно ехать до окраины города, можно было бы свернуть у Бруннтальского треугольника. – Независимо от того, – продолжала она, – сколько времени останется у нас на проектирование поселка, потребуется дополнительная рабочая сила в фирме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71