– Мне это не кажется умным решением.
– Да почему же? У нас пустуют две комнаты для гостей.
– Но ведь Крошку Сильви и Христиана ты пустить к себе не захотела, – заявила Сильвия с обиженным видом.
– Это вовсе не так. Видимо, мне опять придется напомнить тебе, что они предпочитают жить отдельно.
– Если бы ты приглашала их более настойчиво…
Доната не дала ей договорить.
– Это зачем же? Они оба уже взрослые и имеют право на соответствующее к ним отношение.
После паузы, во время которой Сильвия несколько церемонно закуривала сигарету, она протянула, надув губы:
– Ты, значит, полагаешь, что я смогу жить здесь рядом с чужим молодым человеком?
– Он очень милый, сама увидишь. Да и нельзя еще сказать определенно, что он приедет. Я только предложила ему такую возможность.
– Тогда зачем же ты беспокоишь меня этой странной историей?
– Только чтобы подготовить тебя морально. На случай, если это все-таки произойдет.
Сильвия подняла свои тщательно выщипанные брови.
– Ох, ну до чего же деликатно с твоей стороны! Я едва не расплакалась от умиления!
Доната пожала плечами и больше эту тему не затрагивала.
Но с экономкой Доната переговорила. Госпожа Ковальски приняла сообщение удивительно по-доброму.
– Было бы очень мило иметь в доме молодого человека! – заметила она. – Как вы думаете, мог бы он время от времени помогать моему мужу?
– Совершенно определенно. Как только встанет на ноги. А пока ведь он сам нуждается в уходе.
– Не беспокойтесь. С этим-то уж мы справимся. Думаю, можно поместить его в угловой комнате. Приготовить постель уже сейчас?
– Пока еще рано. Я даже не могу поручиться, что он вообще приедет.
– Ну, тогда я просто на всякий случай буду там проветривать и убирать.
Доната невольно улыбнулась ее усердию.
– Это определенно не повредит.
Нельзя сказать, что Доната жаждала, чтобы Тобиас подал о себе весточку. Она даже не знала, можно ли надеяться, что он примет ее приглашение. Никаких сугубо личных причин приглашать его у нее не было. Просто, когда она увидела страшную тесноту в крошечной квартирке доктора Мюллера, приглашение как бы невольно сорвалось с ее языка. Она ощущала сильное желание, даже обязанность немедленно помочь Тобиасу. Но поскольку его брат эту помощь отклонил, следовало на том и остановиться – так она нередко думала теперь. Дело в том, что Тобиас, по ее убеждению, мог нарушить мир в ее доме, а ей меньше всего нужны были напряженные отношения в личной жизни.
Если он даже вообще больше о себе не напомнит – а Доната не исключала, что именно на это настроит его Себастиан, – она чувствовала, что будет вполне в состоянии перенести и это. Тогда их связь останется не более чем приключением, о котором она, быть может, охотно когда-нибудь вспомнит, но не исключено, что и забудет.
Прошло больше недели со времени ее тревожной поездки по Мюнхену, и тут ей позвонил доктор Себастиан Мюллер. Это было вечером в пятницу, и она как раз собиралась последней уйти из офиса, когда зазвонил телефон. Доната даже заколебалась, стоит ли снимать трубку, ведь уик-энд начинался именно в этот момент, и ей не хотелось, чтобы на ее голову свалились какие-то служебные дрязги. Не могло быть никаких столь важных дел, которые нельзя было бы урегулировать и в понедельник.
Но телефон продолжал звонить – и, как ей показалось, все более пронзительно, – и она все же к нему подошла.
– Архитектурная фирма Бек, – представилась она очень сдержанно, почти явно выражая нежелание разговаривать.
– Можно мне поговорить с госпожой Донатой Бек? – осведомился мужской голос.
Она сразу узнала Себастиана.
– Я у телефона, – ответила она ничуть не более приветливо.
Тогда он назвал свое имя.
– Я уже дважды тщетно пытался вам дозвониться, – сказал он не слишком приветливо.
У Донаты мелькнуло подозрение, что госпожа Сфорци намеренно не подзывала ее к телефону.
– Очень жаль, – заметила она, – мне об этом ничего не известно. А с кем вы говорили?
– Ни с кем. Просто никто не поднимал трубку «Значит, у меня начинается мания преследования», – пронеслось в голове Донаты, понявшей, что Сфорци тут ни при чем.
– И когда же, – спросила она, – вы пытались меня застать?
– Сегодня во второй половине дня.
– Ах так! Тогда вы могли долго звонить без всякого толка. По пятницам с четырех часов у телефона уже никто не дежурит. Тобиас должен это знать. Как он поживает?
– Ему намного лучше. Самое тяжелое уже позади.
– Я очень рада.
Возникла пауза. Доната чувствовала: Себастиан ожидает, что она повторит свое предложение, ибо сам он говорить об этом не хотел. Впрочем, и она не пошла на то, чтобы просто спросить, когда можно ожидать Тобиаса на работе.
– Ему нужно еще недели две, чтобы окончательно прийти в себя, – заметил брат.
Теперь Донате просто доставляло удовольствие томить его ожиданием – она и не думала произносить решающее слово.
– Легко могу это понять, – только и вымолвила она. Наступила новая пауза. «До чего же трудно этому человеку обращаться с просьбами!» – снова подумала Доната.
– Вы в свое время предлагали, когда были у нас, – помните? – поместить его в вашем доме.
– Да, верно.
– Если вы подтверждаете это предложение… – Он сам себя перебил. – Конечно, можно поискать и другое решение.
– Да?
– Черт возьми, ну не доставляйте же мне таких трудностей! Можно ли мне отвезти Тобиаса к вам? А то в моей будке страшно тесно.
– Да, знаю. И, наверное, вам уже нужно выходить на работу. Кстати, какая у вас специальность, доктор Мюллер? Я давно хотела вас об этом спросить.
– Я преподаватель английского языка в университете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71