Нужно лишь выждать ночи, поднять этого
скакуна твоего диковинного повыше и парить, высматривая кольцо пламени
вокруг замка.
Ши глянул вниз, чтобы убедиться, что следует вдоль дороги.
-- Дело не только в том, чтобы найти замок, -- пояснил он. -- Нужно и
тактику правильную выработать. Ведь где-то в округе герцог Астольф со своим
чертовым гиппогрифом, а эта наша тряпка летает сравнительно медленно. Мне
очень не хотелось бы, чтобы нас колдовством загнали прямиком в это самое
пламя -- особенно с тобой на борту, детка.
-- Тронута я заботою обо мне, милосердный сэр, -- заметила девушка, --
но требую, чтоб на протяжении всего деянья нашего относился ты ко мне не как
к подруге амурной, но как к компаньону полноправному!
Само по себе это заявление было довольно резким, но не показалось ли
ему, что тон, которым она его произнесла, резким совсем не был? Вынести
окончательное заключение он не успел, поскольку, перегнувшись через край
ковра, углядел в выветрившемся камне на склоне очередной горы нечто вроде
пещеры, которая могла оказаться входом в рудник или шахту.
-- Попробуем там приземлиться, -- объявил он остальным. -- Бельфеба...
то есть Бельфегора -- по-моему, лучше тебе пойти первой и успокоить тех, кто
там окажется.
Ковер совершил мягкую посадку перед шахтой, которая при ближайшем
рассмотрении оказалась вовсе не шахтой. Как только Ши поднялся, потягивая
застоявшиеся мышцы, из низкого входа показался какой-то человек. Был он
стар, был он волосат, в грязной коричневой рубахе, подпоясанной обрывком
веревки.
Мгновенье он изучал непрошеных гостей расширившимися глазами, после
чего отступил назад, покрепче утвердил ноги на земле и воздел вверх правую
руку, выставив два пальца.
-- Во имя святого Антония и девы Марии, -- произнес он, возвысив голос,
-- сгинь, колдовство проклятое!
Ши почувствовал, что его лицевые мышцы как-то по-новому разгладились.
Протянув руку, он обнаружил, что клыки бесследно исчезли. Ши посмотрел на
Медора -- поэт тоже их лишился.
-- Ничего не бойся, отец, -- сказал он старику. -- Сами-то мы никакие
не колдуны, просто нас кто-то заколдовал, и мы немного сбились с пути.
Старик просиял.
-- Воистину, воистину, сын мой! Есть множество великих и славных людей
породы твоей, что ближе тянутся к господу, хоть и диковинным порой образом.
И все они, заметить я должен, уваженье оказывают отшельнику, который ничего
не имеет, помимо бедности своей. Куда изволите направлять вы стопы свои?
-- В Каренский замок, -- ответил Ши, в голове у которого промелькнула
мысль, что даже если перед ними самый святой отшельник во всей Гишпании,
своим торжественным заявлением относительно бедности он явно хватил через
край.
-- Тогда дорога перед вами, дети мои. За следующим перевалом
раскинулась долина По, а в ней деревенька с тем же названием, где церковь
стоит святой Марии Египетской, викарий коей -- монах августинский. А еще
дальше -- развилка...
-- Угу, -- кивнул Ши, поворачиваясь к Бельфегоре. -- Это, видать, та
самая долина, по которой направился на охоту за Руджером мой напарник -- как
раз перед тем, как я повстречал тебя с герцогом Астольфом. Он снова
повернулся к отшельнику.
-- В этих краях не показывались какие-нибудь христианские рыцари?
Физиономия старика приняла встревоженное выражение.
-- Нет, дети мои, -- ответствовал он, -- не знаюсь я с людьми
воинственными и далек от раздоров их. Тщета это и суета, равно как и золото.
Медор потянул Ши за рукав.
-- Воистину, -- зашептал он, -- нет правды в человеке этом, и наверняка
видал он больше, чем говорит. Давай-ка расспросим его с большим
пристрастием!
С этими словами Медор нежно огладил рукоять своего кинжала.
Уголком глаза Ши заметил, что на лице Бельфегоры при этом отразилось
отвращение.
-- Не стоит, -- сказал он. -- Не знаешь ты этих христианских
отшельников, Медор. Чем больше на них давишь, тем упрямей они становятся, а
потом, это просто некрасиво. Во всяком случае, теперь мы избавились от этих
шайтанских масок и запросто можем выяснить все, что нам надо, в любом другом
месте. Счастливо оставаться!
Он махнул рукой отшельнику, который опять воздел два пальца и молвил:
-- Господь благословит тебя, сын мой!
Троица заняла свои места на ковре, и Ши продекламировал:
И основой, и утком Взмой над крышей с ветерком! На башню и на гору
Взлети сию же пору.
Ничего не произошло.
Ши повторил четверостишье, потом попробовал переставить слова.
По-прежнему безрезультатно. Отшельник добро улыбнулся. Девушка сказала:
-- Думается мне, что могу объясненье я дать, сэр Гарольд. Монах сей не
только благословил нас, но и экзорсизм произнес противу колдовства, так что
какой бы силою не обладал ковер благодаря чародейству твоему, сгинула теперь
она, и возврата не будет ей. Не первое это чудо, святыми людьми сотворенное,
и не последнее.
-- Ты что, и вправду святой? -- спросил Ши. Отшельник смиренно сложил
руки.
-- В скромности своей, сын мой, стараюсь вести я безгрешную жизнь.
-- О боже! -- простонал Ши. -- По-моему, теперь придется тащиться
пешком!
Отшельник заметил:
-- Куда полезней для души твоей угнетать плоть, тысячу миль прошагав
стопами окровавленными, нежели проехать в праздности даже милю.
-- Не сомневаюсь, -- отозвался Ши. -- Но в данный момент есть вещи
поважней моей души, и главная из них -- вызволить моего хорошего друга из
одной передряги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158