-- Стой! -- крикнул он. -- Я Гарольд. Не узнаешь?
-- Демон рогатый -- и лорд Ши? Ну уж нет, хоть и голос...
-- Да ладно тебе, говорю, это я. Просто это такая маскировка --
волшебная маскировка. А вон тот, на коврике -- это твой приятель Медор.
Въезжаешь? Мы тебя спасать приехали.
-- Нет, несомненно, подвох здесь кроется некий! Не приближайся, человек
ты там или монстр, иначе глотка твоя перерезана будет!
-- Медор, -- простонал Ши. -- Она не верит, что мы -- это мы. Будь
другом, сбацай ей какую-нибудь поэмку!
Судя по выражению лица Медора, муза его находилась далеко не в рабочем
состоянии, но он, тем не менее, храбро откашлялся и заныл:
Я разум в лишеньях утратил почти! Стоим мы в смятеньи -- что ждет
впереди? Нигде в том шатре не сыскать нам подмогу, Лишь Гарр-чародей нам
осветит дорогу. Но ах! Мое сердце теряет терпенье -- В одном лишь Аллахе я
вижу спасенье!
-- И впрямь начинаю я верить, -- проговорила Бельфегора, линии рта
которой несколько утратили жесткость. -- Поистине голос Медора доносится
из-под ужасной этой личины. Каковы же намеренья ваши, друзья?
-- Смыться отсюда на ковре-самолете той же дорогой, какой сюда
проникли, -- отозвался Ши.
Девушка поднялась на цыпочки и попыталась дотянуться до ковра.
-- Но как же попасть туда?
-- Набрать тюрбанов побольше, -- практично ответил Ши. -- Где тут они
могут быть?
Бельфегора кинулась в угол шатра.
-- Вот тут в шкафу... -- начала она и, не договорив, распахнула дверцы.
Тот и в самом деле был доверху набит аккуратно сложенной чалмовой тканью. Ши
прочными узлами связал между собой три куска и забросил конец самодельного
каната к Медору, которому удалось поймать его только со второй попытки.
Второй конец он удерживал в руках, пока Бельфегора легко, словно белка,
карабкалась вверх. Затем Ши покрепче взялся за узел и полез сам, но едва
только он оторвался от земли, как ткань лопнула, и с обмотавшимся вокруг
головы канатом он чувствительно ударился задом об пол.
-- Эй! -- завопил Ши, наступая на эмира и спотыкаясь. Он увидел, как
Медор с бегающими шайтанскими глазками скорчился на краю ковра и что-то
бормотал. Ковер затрепетал и, похоже, немного изменил положение.
Ши собрался было произнести еще кое-что, куда более внушительное, но
прежде, чем ему удалось подобрать подходящие слова и выражения, Бельфегора
перегнулась через край ковра со словами:
-- Бросай веревку сюда!
Она ловко поймала самодельный канат, обернула вокруг себя и крикнула:
-- Влезай, сэр Гарольд!
Ши замешкался, опасаясь сдернуть девушку вниз, поскольку он хоть и не
сомневался в ее силе, но весил ни много ни мало сто шестьдесят фунтов. И в
этот самый момент полог взлетел вверх, и в комнату ворвался отряд евнухов,
которые тыкали в него пальцами, визжали и размахивали ятаганами чуть ли не в
фут шириной. Довольно неуклюже, но весьма проворно он поднялся по связанному
из чалм канату на ковер. Брошенный кем-то кинжал, кувыркаясь, пролетел мимо.
-- Возьми себя в руки и не мешай рулить! -- рявкнул он на Медора.
Ши отдал команду ковру, и сквозь дыру в стене шатра они выскользнули
навстречу сгустившимся сумеркам. Пожар на окраине лагеря все еще горел.
Фигуры вокруг него, казалось, исполняли какую-то диковинную пляску.
Ши резко набрал высоту, которая позволяла не опасаться выпущенных из
лука стрел, и обернулся к Медору:
-- И как прикажешь все это понимать? Удружил, ничего не скажешь!
-- Я... я... Но друг мой Гарр, пусть же хлеба щит и соли отразит меч
гнева твоего! Верно же сказано Аль-Гасуном -- тот, открыты кому сердца
многих, порою собственное сердце открыть не в силах! О несчастнейший я из
людей! -- Он склонил голову и застучал себя в грудь, сверкая драгоценными
браслетами. -- Не было у слуги твоего недостойного иной мысли, кроме как что
конец каната потерялся, навсегда потерялся, и оплакивать канат сей придется
нам до конца дней своих! Но нет спасенья, кроме как от Аллаха, что сохранил
тебя, дабы снова стал ты светом очей наших!
-- Сволочь ты, -- процедил Ши сквозь зубы. -- В общем, дело было так:
ты рассчитывал меня бросить, самому смыться, а потом все это в поэме
описать. Такая была задумка, а?
-- Нет, лишь тростник я на ветру твоего гнева, и стеснилась грудь моя,
брат мой! -- проныл Медор и, взявшись за отворот своего балахона на груди,
осторожно его надорвал. (Ши, кстати, заметил, что это место уже не раз
зашивали -- подобным аргументом, судя по всему, молодой человек пользовался
довольно часто). -- Ничто уж не разрубит сей узел, кроме как смерть моя!
По щекам у него скатились две крупные слезы и, поблескивая, повисли на
клыках. Бельфегора обняла его за плечи.
-- Не печалься, бедное ты существо! Сэр Гарольд, строго указываю я
тебе, что не следует тебе шпынять его, ибо трубадур он, и не считаю я
поведением рыцарским грозить тому, кто ни больше ни меньше, как поддерживал
тебя во всем подвиге твоем!
-- Ладно, ладно, -- согласился Ши. -- Он герой и душка. Просто не
понимаю, с чего это мы вообще обеспокоились тебя спасать. Когда мы
появились, ты уже там и сама управилась.
На сей раз настала очередь Бельфегоры обижаться, как не без некоторого
мстительного удовольствия заметил Ши.
-- Фу, как не стыдно! -- произнесла она. -- Если желаешь ты заколдовать
меня чародействами своими в неблагодарнейшую из девок, заберу я назад свою
благосклонность!
Ноздри ее затрепетали, и Ши, внезапно почувствовав себя глубоко
несчастным, вернулся к навигационным проблемам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158