-- Поистине, владыка Дардинель, -- объявил тот, который его обшаривал,
-- четырнадцать у него с половиной дирхемов.
-- Отдай их трактирщику, -- распорядился владыка Дардинель и,
повернувшись к этому достойному человеку, добавил: -- Можешь ты с
уверенностью ожидать меня завтра в шатре моем после часа второй молитвы,
когда испытаю я эту девицу франкийскую. Ежели окажется она девственницей,
как уверяешь ты, награда твоя вдесятеро будет больше; если же нет, то лишь
вдвойне.
-- Алле! -- завопил Ши. -- Не имеешь права! Она моя жена!
Один из тех, кто держал Ши, тут же дал ему по физиономии, в то время
как Дардинель, помрачнев, обернулся к девушке.
-- Это и в самом деле правда? Прежде чем она успела ответить,
послышался другой голос, тонкий и немного писклявый:
-- О владыка Дардинель, быть того не может! Когда видели мы не так
давно девицу сию в замке Каренском, определенно не была она ни мужней женой,
ни вдовой, но свободною девой лесной, поэзии вдохновеньем!
Плосколицый облизал красные губы.
-- Одно лишь остается средство, -- рассудил он, -- и заключается оно в
том, чтобы отделить голову франкийского этого пса от тела -- тогда и будучи
замужем, девица эта вдовою станет.
-- Говорится в книгах, -- возразил второй голос, принадлежавший, как
заметил Ши, некоему молодому человеку с оливковой кожей и тонкими чертами
лица, -- что без истинного правосудия нельзя расправляться даже с неверными,
ибо обернется это против тебя в последний твой день. Закон гласит также, что
даже если девица сия станет вдовою прямо сегодня, то необходимо трехдневное
очищение прежде, чем кто-либо возжелает овладеть ею. Поэтому предлагаю,
повелитель мой, посадить их обоих в место надежное до тех пор, покуда казий
ученый не выудит истину из омута этого мутного. И больше того, о величайший
из воинов, разве не твои то были слова, что получили мы руку крепкую для
службы пророку, мир имени коего? Но будет ли прок от руки, коли головы не
будет, дабы направлять ее?
Владыка Дардинель взялся рукой за подбородок и склонил остроконечный
шлем, увенчанный полумесяцем.
-- О Медор, -- произнес он наконец без особого расположения, --
приводишь ты доводы искуснее иного доктора наук, и из доводов сих видно, что
и сам ты положил глаз на эту девицу! Так что не составит большого труда мне
сыскать и изъян в доктрине твоей.
Ши, затаивший дыхание, выпустил его с продолжительным "ф-фух!" -- а
остальные сарацины одобрительно загалдели.
Дардинель подступил к Ши и пощупал его бицепсы.
-- Как попал ты сюда, франк? -- поинтересовался он.
Ши ответил:
-- Я малость повздорил с какими-то императорскими паладинами.
Такой ответ мог выставить его в более выгодном свете и, что самое
главное, был совершеннейшей правдой.
Дардинель кивнул.
-- Испытанный ли боец ты?
-- Да приходилось бывать в переделках. Если хочешь, чтобы я что-нибудь
показал, избавь меня от этого джентльмена, что вцепился мне в правую руку,
и...
-- Нету в этом нужды. Желаешь ли верно служить эмиру Аграманту в походе
нашем?
А почему бы и нет? Ши решил, что паладинам он ничем не обязан, в то
время как согласие, по крайней мере, сохранит ему жизнь достаточно надолго,
чтобы что-нибудь придумать.
-- Идет. Заносите меня в списки. То есть я хотел сказать, клянусь
защищать вашего справедливого и милосердного эмира, и все такое, и так
далее, да поможет мне Аллах.
Дардинель снова кивнул, но сурово добавил:
-- Не рассчитывай только, что даже если казий признает брак твой с
девицей этой законным, сохранишь ты свои права на нее, ибо желаю я, чтобы
произнес ты над нею формулу развода. Если покажешь с доброй стороны себя,
одарю я тебя шестью другими из пленниц, с лицами, как полные луны. Как
зовешься ты?
-- Сэр Гарольд Ши.
-- Сэр Гарр Аль-Шах? Слышу я чудо: носит он сразу и назарянские, и
мусульманские титулы! Как же стал ты военачальником?
-- Я их унаследовал, -- туманно ответил Ши. -- Понимаете, смешанная
семья, -- добавил он, вспомнив про запутанные родственные отношения
обитателей Каренского замка.
С большим облегчением он почувствовал, как разжались вцепившиеся в него
пальцы. Нет, понял он оглянувшись, не было ни единого шанса быстро вмешаться
в ситуацию и освободить Бельфегору. Слишком уж многие из этой публики
держали в руках весьма острые на вид сабли.
Владыка Дардинель, судя по всему, сразу утратил к нему всякий интерес.
-- Деву связать, да только полегче, шелковыми кушаками, -- распорядился
он. -- О Медор, прими же нового воителя в свое войско да проследи, чтоб
доспехи получил он и оружие. Ответишь мне за него честью своей!
Когда девушку проводили мимо, смотрела она на Медора, а не на него, и
Ши ощутил неприятный укол в сердце. На улице было привязано несколько
лошадей, одна из которых предназначалась ему. Было чертовски обидно уходить,
так и не отвесив трактирщику хорошую плюху, но приходилось вести себя тихо,
пока не прояснились куда более важные вещи.
Влезая в седло. Ши поморщился от боли, поскольку после долгой скачки на
кентавре мышцы в паху затвердели, как канаты. Правда, в мягких коврах
высокого седла они вскоре немного расслабились, и Ши устроился, испытывая
разве что чисто номинальные неудобства.
Когда кавалькада пустилась вскачь под палящим солнцем, которое
перевалило уже за полдень. Ши пришла в голову мысль, что для того, чтобы
заставить его жену спать после этого в кровати, потребуется кое-что
посильнее колдовства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158