— Он далеко жить, в Маджеста.— Пусть возьмет такси. Или, может, он хочет, чтобы к его подъезду подали полицейскую машину?— Иду звонить, — поспешил Альбареда.Перес приехал через сорок минут. Вид у него был совершенно растерянный. Что за переполох? Он посмотрел на Альбареду, может, тот подскажет, потом перевел взгляд на полицейского, который оказался ему наиболее симпатичным, к тому же он такой же толстяк, как и сам Перес.— В чем дело-то? — спросил он.— Ты был здесь вчера без четверти десять?— Si, да.— Говори по-английски, — загремел Олли, — ты в Америке. А моих двух друзей видел?— Нет.— Он наверху был, когда они пришли, — вмешался Альбареда.— Ну и гуси вы, — повернулся Олли к Карелле, — даже не почесались посмотреть, нет ли здесь кого еще. Ладно, Панчо, — видно, Олли забыл, что и Альбареду называл так же, — теперь ты внизу, а нам нужно знать, не видел ли ты вчера без четверти десять или около того молодую девушку с мужиком лет сорока, шатена с карими глазами и усами, вроде как у твоего приятеля?— Si.— Я же велел тебе говорить по-английски. Итак, ты их видел?— Да.— Девятнадцатилетнюю девушку? В бордовом платье?— Да.— И мужика лет сорока в коричневом костюме?— Да.— Так, ладно, уже кое-что. А какая у него была машина?— Не помню.— Но ведь это ты выводил ее?— Я.— Так что это была за машина?— Не помню. У нас здесь полно машин. Я вывожу их, я загоняю их, а вы хотите, чтобы я помнил, что это за машина.— Эй, парень, сбавь-ка тон, ты со мной говоришь, ясно, Панчо?— Да, сэр.— Так-то лучше. Стало быть, не помнишь?— Нет.— Но это была большая машина или маленькая?— Не помню.— Вы прямо два сапога пара. Где вы тут квитанции держите?— Что?— Квитанции, квитанции. Ты что, хочешь, чтобы я говорил по-испански? Или здесь все-таки Соединенные Штаты?— Пуэрто-Рико это тоже Соединенные Штаты, — с достоинством возразил Перес.— Это ты так считаешь, — рычал Олли. — Когда у вас ставят машину, вы выдаете билетик, так? И там вы проставляете номер машины, причем и снизу, и сверху, так? А потом вы отрываете нижнюю часть и отдаете клиенту, и он предъявляет ее, когда возвращается за машиной, так? Пока все ясно. И эта штука, которую вы даете клиенту, называется квитанцией. Так, поехали дальше. Верхнюю половину билета вы кладете в ящик, и когда клиент возвращается со своей половиной, вы их складываете и сразу видите, на каком этаже машина. Итак, где квитанции?— Ага, — произнес Перес.— Ну, слава Богу, дошло. Так где же?— В кассе. Вам нужны вчерашние билеты?— А о чем еще мы, по-твоему, говорим? На этих билетах вы ставите печать, верно? А на печати время — когда поставили машину, когда взяли. Ну так вот, мне нужны все билеты, которые вы выдали между восемью и без четверти десять. Не очень трудно, а? Вообще-то этим должны были заняться мои друзья еще вчера, но лучше поздно, чем никогда, итак? Ладно, пошли смотреть билеты.— Они у кассира, — предупредил Перес.Кассиром оказалась негритянка лет тридцати. Она подняла голову навстречу детективам, когда те вошли в ее маленькую конторку. Олли подмигнул Карелле и сказал:— Привет, крошка.— Я тебе не крошка, да и никому другому.— Так ты хочешь сказать, что ты не сладкая моя?— Ладно, в чем дело?— Полиция, мисс, — вмешался Хейз и показал жетон. — У нас есть основания думать...— Нам нужны корешки квитанций за вчерашний вечер, — пояснил Олли. — От восьми до без четверти десять.— А мы их не раскладываем по времени.— А как раскладываете?— По номерам на билетах.— Ладно, тогда давай все билеты, мы сами их перешерстим.— Здесь? — удивилась кассирша. — У меня работа.— У нас тоже, — отрезал Олли.Они сидели часа два. Сначала разложили квитанции между собой, отсеяв сначала те, где время парковки было от половины восьмого до восьми, а потом те, где отмечалось время отбытия, где-то между без четверти десять и десятью. В конце концов у них оказалось три корешка с номерами:«Шевроле» — 38L47232;«Бенц» — 604J29;«Кадиллак» — WU3200.— Ну, теперь дело в шляпе, — сказал Олли, откинувшись на стуле. * * * Эйлин Берк не нравилась эта работа. Прежде всего ей не нравилось быть не собой. Далее, ей не нравилось жить в чужой квартире. И наконец весь этот маскарад не нравился ей потому, что нельзя было встречаться с Бертом Клингом. Это Энни ее предупредила, что пока она играет роль Мэри Холдингс, о Берте лучше забыть. Если насильник увидит ее с незнакомым мужчиной, то вполне может почуять ловушку. Так не пойдет. Эйлин была наживкой. А если крыса учует, что сыр прогорклый, то ее и след простынет.Квартира Мэри была обставлена, на взгляд Эйлин, в викторианском стиле с элементами Петера Лорре. То есть в каком-то смысле она напоминала замок графа Дракулы, только без его теплоты. Стены были выкрашены в зеленый цвет, как в любом полицейском участке города. Полы в гостиной и спальне были устланы персидскими коврами, только теперь они превратились в лохмотья, хотя явно знали лучшие времена. И хаос в квартире царил невообразимый, впрочем, тут приложила руку и сама Эйлин.В этом был свой умысел.Проведя с Мэри несколько дней, прежде чем та отправилась на Лонг-Бич, Мэри убедилась, что она совершенная неряха. Может, дело тут в разводе. А может, в изнасилованиях. Так или иначе, в квартире был беспорядок страшный. Переступив порог первый раз, Эйлин сразу увидела разбросанные повсюду комбинации, блузки, свитера и брюки. Они валялись на полу, на диванах, туалетном столике, висели на спинках стульев, в ванной на сушке, словом, везде. По полу змеились колготки и чулки. «Я убираюсь по субботам или воскресеньям, — заметила Мэри, — какой смысл каждый день возиться?» Эйлин просто кивнула. В конце концов, она здесь не для того, чтобы учить, а для того, чтобы вжиться в образ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76