Они наверняка обсуждали очередной блестящий рекламный проект. Хозяйка передала карточку блондину. Тот посмотрел на лицевую сторону, где под изображением печати полицейского управления стояли имя и должность Кареллы, а также телефон Восемьдесят седьмого участка, а затем перевернул квадратик картона и вгляделся в каракули Кареллы. Он о чем-то спросил хозяйку, и та указала на столик администратора, рядом с которым стояли Карелла и Хейз. Столик, по замыслу архитектора, должен был быть похож на письменный стол доктора Сэмюэля Джонсона с массивной чернильницей, все в духе старой доброй Англии. Бенсон немедленно поднялся, извинился перед сотрапезником и двинулся через зал к полицейским.— Мистер Бенсон? — спросил Карелла.— Да, а в чем дело? Я обедаю.Росту в нем, прикинул Карелла, метр восемьдесят восемь, примерно столько же, сколько у Хейза, и плечи такие же широкие, и грудь колесом; глаза аспидно-черные, волосы пшеничные. Костюм на нем, Карелла готов был об заклад побиться, сделан на заказ, наимоднейший галстук, над левым карманом рубашки фирменный знак, на лацкане пиджака — вышитые инициалы М.Д.Б. Из-под рукавов пиджака виднеются французские манжеты, схваченные небольшими золотыми запонками с изумрудными вкраплениями. Розоватое кольцо на левой руке украшено изумрудом куда большего размера. Карелла пришел к выводу, что руководители мозговых центров рекламных агентств вполне зарабатывают на хлеб с маслом.— Если хотите закончить обед, мы можем подождать, — предложил он.— Да нет, давайте сразу покончим с этим, — отрезал Бенсон и принялся озираться в поисках места поспокойнее.В конце концов он выбрал стойку бара — сооружение из дуба с металлической поверхностью. Во всю стену над ней были подвешены вниз горлом стаканы. Они поставили три табурета в дальнем конце стойки, прямо у старинного кассового аппарата из меди. Хейз и Карелла сели по обе стороны от Бенсона, а тот сразу же заказал неразбавленный мартини со льдом.— Итак? — спросил он.— Итак, знакомы ли вы с некоей Марсией Шаффер? — Карелла решил сразу взять быка за рога.— Ага, так вот в чем дело, — сказал Бенсон и утвердительно кивнул.— В этом самом, — ввернул Хейз.— Так, в чем проблема? — спросил Бенсон.— Вы знакомы с ней?— Да. Я был с ней знаком.— Были?Теперь детективы задавали вопросы поочередно, заставляя Бенсона все время крутить головой.— Ведь она умерла, разве не так? И именно поэтому вы здесь. Разве не так? Да, я был знаком с ней. В прошедшее время.— И как давно оно прошло? — поинтересовался Карелла.— Я не виделся с ней больше месяца.— Нельзя ли поподробнее? — резко бросил Хейз.Бенсон обернулся к нему:— Наверное, мне лучше позвонить своему адвокату.— Да нет, наверное, вам лучше никуда не трогаться, — возразил Карелла.Бенсон немного отодвинул назад табурет, чтобы видеть обоих одновременно и не крутить головой.— Как это поподробнее?— Мистер Бенсон, — начал Хейз, — у вас есть голубой, из чистой шерсти халат с белой каймой на манжетах и воротнике?— Есть. Кто кому здесь, собственно, морочит голову? Вы нашли мой халат дома у Марсии, и поэтому вы здесь, так? Ну так и нечего валять дурака.— А золотая данхилловская зажигалка у вас есть?— Да, она, наверное, осталась в кармане халата, так что ли? Но отсюда еще не следует, что я ее убил.— А кто говорит, что вы ее убили? — осведомился Хейз.— Разве кто-нибудь сказал, что вы ее убили? — подхватил Карелла.— Я просто решил, что вы здесь, потому что...— Мистер Бенсон, когда вы оставили этот халат у мисс Шаффер? — спросил Хейз.— Я уже сказал. Больше месяца назад.— А точнее? — попросил Карелла.— По-моему, это было в День Труда. Мы с Марсией провели вдвоем уик-энд. В городе. Люблю проводить выходные в городе. Все уезжают, и в твоем распоряжении целый...— Вы все выходные провели у мисс Шаффер?— Да.— И взяли с собой вещи?— Да, то есть я имею в виду, что было необходимо.— И халат тоже?— Да. Наверное, я забыл, уходя, положить его в сумку.— Забыли халат и зажигалку?— Да.— И не хватились зажигалки с самого Дня Труда?— У меня не единственная зажигалка.— Вы курите «Мальборо»?— Да, я курю «Мальборо».Карелла достал из бумажника карманный календарь, полистал его и заметил:— День Труда был пятого сентября.— Вам виднее — календарь-то у вас.— Мне виднее. И с тех пор вы не виделись, так?— Так.— Как вы познакомились с мисс Шаффер, мистер Бенсон?— Я был приглашен в Рэмсей прочитать лекцию о методах рекламы. Потом был прием, там я и столкнулся с ней.— И вы начали встречаться.— Да. Я человек свободный, так что не вижу в этом ничего предосудительного.— Сколько вам лет, мистер Бенсон?— Тридцать семь. И в этом тоже нет ничего предосудительного. Марсии был почти двадцать один. Должно было исполниться в следующем месяце. Так что малолетних никто не совращал, если вы это хотите сказать.— А кто говорит о совращении малолетних? — осведомился Хейз.— У меня сложилось ощущение, что вы оба осуждаете мой роман с Марсией. Впрочем, откровенно говоря, на это мне решительно наплевать. Мы чудесно проводили время вдвоем.— Так отчего же вы перестали встречаться?— А кто утверждает, что перестали?— Да вы же только что сказали, что со Дня Труда, с пятого сентября, не виделись.— М-да, это верно.— И вы не пытались с ней связаться с тех пор?— Нет, но...— Позвонить, написать?— С чего это я буду писать ей? Мы живем в одном городе!— Но вы даже не позвонили.— Может, и звонил, разве теперь вспомнишь?— Но, так или иначе, с пятого сентября вы не виделись?— Сколько можно повторять одно и то же? Да. День Труда. Пятого сентября, если это действительно пятое.— Действительно.— Ну и прекрасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76