Стояла зима, но трава была так же
свежа, как весной, и дул солёный ветерок с моря. Страну он знал и сам выбрал
её местом стоянки; он даже был дальше, когда курьеры привезли ему приказ в
озвратиться. На севере тянулись высокие горы по ту сторону Эфеса, тогда к
ак на юге и западе горы Кадма и Тавра выделялись своей неровностью и остр
оконечностью. Там армия должна пробить себе дорогу к Атталии. Оставался
ещё час до заката солнца, и светлый воздух принял первый отблеск вечера. В
долине, тут и там, всегда зелёный остролист, выраставший маленькими груп
пами, выделялся на отблеске заходящего солнца блестящими точками на сво
ей тени в том месте, где лучи скользили золотой стрелой.
Жильберт надеялся быть один, но он встретил так далеко на берегу речки, ка
к только мог видеть, толпы праздношатающихся, и среди них большинство бы
ло с ветками остролистника и молодых кипарисов, которые они несли в лаге
рь для рождественского праздника, так как в лагере было много северян-но
рманнов, франков из Лотарингии, северян из Польши и Богемии, и каждый севе
рянин хотел иметь пред своей палаткой ёлку, как делали их предки по стари
нной языческой вере.
Придворные дамы Элеоноры в богатых платьях и развевающихся плащах такж
е прогуливались верхом для своего удовольствия, в сопровождении рыцаре
й, они были без оружия, исключая меча или кинжала. Там было тоже много черн
оглазых мужчин и женщин, прибывших из Эфеса в праздничном наряде, чтобы п
осмотреть на большой христианский лагерь.
Все было спокойно, блестяще и красиво на взгляд, но мало гармонировало с м
рачными мыслями Жильберта. На повороте течения реки местность делалась
несколько возвышеннее, и резко поднимались бесплодные холмы над зелено
й травой, как бы маленькая пустыня среди плодородной равнины. Почти инст
инктивно Жильберт повернул в эту сторону, поднимаясь по камням, пока не д
остиг самой возвышенной равнины, где он сел с чувством глубокого удовлет
ворения, что отделался от себе подобных.
Местность, где он уселся, находилась около шестидесяти футов над уровнем
реки, и хотя он не мог ясно слышать разговоры проходивших групп, но мог за
метить выражение каждого лица. Он был удивлён, как часто выражение каждо
го согласовалось с не выраженными мыслями.
Солнце закатывалось медленно, и Жильберт, не имея никакой мысли о прошед
шем времени, внимательно рассматривал приближавшуюся к нему кавалькад
у. Она была от него ещё на расстоянии полмили, а он уже заметил в первом ряд
у бегущую лошадь и даже на таком расстоянии он был уверен, судя по неприну
ждённой походке животного, что это была арабская кобыла королевы.
Они приближались лёгким галопом, и через две или три минуты он мог различ
ить лица тех, кого знал, Ц саму Элеонору, Анну Ош, Кастиньяка и двух рыцаре
й, которые всегда находились в эскорте королевы, и двадцать других, ехавш
их позади группами по двое или по трое. Жильберт неподвижно рассматривал
их, и ему не пришла мысль, что он сам, сидя на самой возвышенной скале и одет
ый в темно-красную одежду, освещённую заходящим солнцем, привлечёт взгл
яды. Но, прежде чем приблизиться настолько, чтобы узнать его, королева зам
етила Жильберта, и в ней проснулось любопытство; несколько минут спустя,
она узнала его, и глаза их встретились. Она натянула уздечку и пустила лош
адь шагом, не наклоняя головы и спрашивая себя, почему он так пристально с
мотрит на неё, даже не снимая шапки; затем, к её великому удивлению, она уви
дела, как он встал и затем исчез среди скал.
Она была так этим удивлена, что совсем остановила лошадь и несколько сек
унд рассматривала узкое плоскогорье, на котором он сидел; в это время вся
её свита смотрела по тому же направлению, ожидая появления Жильберта.
Но не видя его, она двинулась дальше, и хотя её лицо не изменилось, но она не
разговаривала до приезда в лагерь, и никто не смел прервать её молчание.

Если бы она обернулась, то заметила бы молодого человека, который, понури
в голову, быстро шёл по долине дальше от реки, дальше от лагеря, к бесконеч
ному уединению. Он действовал так почти бессознательно, руководимый стр
анным чувством, которого не пробовал понять.
Прошло более двух месяцев с тех пор, как он её не видел, и в его жизни, полной
движения и беспокойства, воспоминание о ней исчезло из его мечтаний. Пок
а он был далеко от неё, она существовала лишь, как единственный глава, у ко
торого он ищет опору и одобрение, женщина терялась в личности королевы, и
его не тревожила разница между ней и женщиной, которую он любил. Но теперь
едва он увидел её, ему казалось, что королева снова исчезла, чтобы дать мес
то женщине, и он бросился бежать, не рассуждая о странности своего поступ
ка.
Таким образом, он продолжал идти более, чем две мили, пока не исчезло солнц
е, и бледный восток стал багроветь. Воздух сделался холоднее, и вместо мор
ского ветерка подул ночной горный ветер, и беглец вздрагивал, так как у не
го не было плаща. Перемена погоды и усталость остудили его кровь, и никака
я радость не грела его сердце.
В продолжение двух лет он всегда считал, что ему предстояло исполнять ве
ликие дела, найти свою судьбу, и он исполнял честно и хорошо все, что попад
алось ему на пути. Случай представился, и он за него ухватился, исполнив вс
е, как мог лучше, и возгласы солдат убедили его за несколько часов до этого
, что он не был более тёмным английским авантюристом, встреченным на доро
ге в Париж Готфридом Плантагенетом. Тысячи людей повторяли его имя с энт
узиазмом и рассчитывали на него, чтобы обеспечить безопасность их пути,
проклиная тех, кто не обращал внимания на его предупреждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99