Я сомневался
даже, знает ли она, что делает. Скорее это было инстин-
ктивно...
Все, что я мог сказать - это был сигнал отчаяния, и
шел он с определенного направления.
Я выбежал из кузницы и схватил ружье - одно из ружей
всегда висело у входа, заряженное и подготовленное для
стрельбы в случае необходимости. В несколько минут я
оседлал лошадь и поскакал. Единственное, что я мог опреде-
лить по зову - это направление. Миновав живую изгородь, я
ударил лошадь пятками и поскакал в сторону западного леса.
Если бы Петра хоть ненадолго перестала посылать сигнал
отчаяния, и в этот промежуток мы могли бы связаться друг с
другом, то последствия были бы другими, вернее, их совсем
могло бы не быть. Но она не перестала... Она продолжала
беззвучно кричать, и этот ее сигнал как щит отделял нас
друг от друга, и я ничего не мог сделать.
Местами дорога была плохой. В одном месте я упал и
потратил много времени на то, чтобы вновь поймать лошадь.
Но в лесу продвигаться стало еще труднее. Густые заросли
мешали поворачиваться, и я был вынужден ехать по единствен-
ной различимой тропе. Вскоре я понял, что ошибся. Подлесок
был слишком густым, чтобы сразу ехать в направлении сигна-
ла, поэтому мне пришлось вернуться и искать тропу вновь.
Само по себе направление меня не беспокоило: Петра ни на
мгновение не переставала посылать сигнал. Наконец я нашел
очень узкую тропу, закрытую свисающими ветвями так, что я
должен был сильно нагибаться, но ведущую в правильном нап-
равлении. Вскоре дорога стала лучше, и я смог продвигаться
быстрее. Наконец я выехал на открытую поляну.
Петру я вначале не увидел. Мое внимание сразу прив-
лек ее пони. Он лежал на дальнем конце прогалины с разор-
ванным горлом. Над пони склонилось существо, наиболее
отклонившееся из всех виденных мной. Оно вырывало куски
мяса и было столь поглощено едой, что не услышало моего
приближения.
Зверь был красно-коричневого цвета с желтыми и темно-
коричневыми пятнами. Его огромные, заканчивающиеся поду-
шечками лапы, были усеяны клочками шерсти, передние лапы
были окровавлены и заканчивались длинными когтями. Шерсть
свисала и с хвоста, поэтому он был похож на длинное перо.
Морда у животного была круглая, глаза - как два желтых
стекла. Уши, широко расставленные, свисали, нос был вздер-
нут. Два больших резца выступали из верхней челюсти, и
зверь использовал их также, как и когти, разрывая тушу.
Я начал снимать ружье со спины. Это мое движение
привлекло внимание зверя. Он повернул голову и застыл,
глядя прямо на меня. Кровь покрывала нижнюю часть его
морды. Подняв хвост, зверь начал размахивать им из стороны
в сторону. Я снял ружье и готов был выстрелить, когда стре-
ла пробила горло зверя. Он подскочил, перевернулся в
воздухе и опустился на все четыре лапы, все еще глядя на
меня своими желтыми зрачками. Моя лошадь испуганно подала
назад. От неожиданного толчка я выстрелил в воздух, но
прежде, чем животное прыгнуло, в него попало еще две стре-
лы. Одна в затылок, другая в заднюю часть тела. Еще мгнове-
ние зверь стоял, потом упал мертвым.
Справа от меня на прогалину вышла Розалинда, держа
лук в руке. С противоположной стороны появился Майкл со
стрелой наготове. Он следил за животным, опасаясь его напа-
дения. Хотя мы теперь были совсем рядом друг с другом, зов
все еще продолжал оглушать нас.
- Где она? - Спросила Розалинда вслух.
Мы осмотрелись и увидели на молодом дереве, в двадцати
футах от земли, маленькую фигурку. Она сидела на развилке и
обеими руками держалась за ствол. Розалинда подбежала к де-
реву и сказала, что можно спускаться. Петра продолжала дер-
жаться за ствол, она казалась неспособной понять, что ей
говорят. Я спешился, залез на дерево и спустил девочку, а
Розалинда подхватила ее. Затем она посадила девочку в сед-
ло перед собой и постаралась успокоить, но Петра взглянула
на своего пони, и отчаяние ее возросло.
- Надо остановить ее, - сказала Розалинда, - она собе-
рет здесь нас всех.
Майкл, убедившись, что зверь действительно мертв,
присоединился к нам. Он с беспокойством смотрел на Петру.
- Она не понимает, что она делает. Это что-то вроде
крика испуга. Лучше бы она и в самом деле кричала. Уедем,
чтобы она не видела пони.
Розалинда от_ехала, поляну заслонили кусты, и Майкл
заговорил с Петрой, стараясь отвлечь ее. Она, казалось, не
понимала, и ее отчаянный беззвучный крик не ослабевал.
- Может, мы попробуем передать ей мысль одновременно?
- Предложил я. - Что-нибудь успокоительное, дружеское,
облегчающее. Готовы?
Мы старались в течении пятнадцати секунд. В отчаянном
вопле вначале был перерыв, и резкий, потом она вновь отго-
родила нас друг от друга.
- Все, - сказала Розалинда и прекратила внушение.
Я с беспокойством смотрел на Петру. Ее зов несколько
изменился, острота тревоги уменьшилась, но смущение и горе
все еще были сильны. Она начала плакать. Розалинда взяла ее
на руки и прижала к себе.
- Пусть поплачет, это успокоит ее, - посоветовал
Майкл.
Мы ждали, когда она успокоится, когда случилось то,
чего я опасался. Из-за дерева верхом на лошади показалась
Рэчел, немного позже под_ехал юноша. Я никогда его не видел
раньше, но знал, что это Марк.
Раньше мы никогда не собирались вместе. Мы знали, что
это небезопасно. Было ясно, что остальные две девушки в
пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78