..
Но взглянув на другого, я был поражен и в изумлении уставил-
ся на него. Если бы его одеть в приличную одежду и побрить,
подумал я, он был бы точной копией моего отца.
Сидя на лошади и глядя по сторонам, он заметил меня и
скользнул по мне глазами, а потом в упор посмотрел на меня.
Странен был его взгляд, значение которого я не мог понять.
Он открыл рот, как бы собираясь сказать что-то, но в
этот момент открылась дверь и во двор вошли несколько чело-
век, и среди них был мой отец с рукой на перевязи.
Я видел, как отец остановился на ступеньках и осмотрел
группу всадников. При этом он тоже заметил этого человека.
Некоторое время он, как и я, тоже пристально рассматривал
его, затем краска схлынула с его лица, и он побледнел.
Я снова взглянул на того человека. Он совершенно сво-
бодно сидел на лошади. Только выражение его лица поразило
меня. Я раньше никогда не видел такой обнаженной ненависти,
черты его лица заострились, глаза засверкали, а зубы ощери-
лись, как у дикого зверя. Эта сцена была для меня открытием
чего-то дотоле неизвестного и отталкивающего, она врезалась
в мой мозг, я никогда так и не смог забыть ее.
Тут мой отец, выглядевший как больной, с трудом ухва-
тился здоровой рукой за дверь и ушел в дом.
Один из охранников развязал веревку на руках пленников.
Этот человек спешился, и только тогда я увидел, что в нем
было необычного. Он был примерно на восемнадцать дюймов выше
всех окружающих, но не потому, что был очень высоким. Если
бы ноги его были нормальными, то он был бы не выше моего
отца. Но они не были нормальными: они были чудовищно длинны-
ми и тонкими. Такими же были его руки. Это делало его полу-
человеком-полупауком.
Охранник дал ему еду и кружку пива. Он сел на скамью,
при этом его острые колени оказались на уровне плеч. Он
оглядел двор и принялся жевать хлеб с сыром. Затем он взгкя-
нул на меня и поманил к себе. Я отвернулся, сделав вид, что
не заметил. Тогда он окликнул меня. Мне стало стыдно своего
страха. Я подошел ближе к нему, потом еще ближе, но все
равно держался на расстоянии, недоступном для его паучьих
рук.
- Как тебя зовут, мальчик? - Спросил он.
- Дэвид, - ответил я. - Дэвид Стром.
Он кивнул, как будто мой ответ удовлетворил его.
- Человек в двери, у которого рука на перевязи, это
твой отец, Джозеф Стром?
- Да.
Он вновь кивнул. Потом оглядел дом и окружающие его
постройки.
- Значит, это место и есть Вакнук.
- Да, - опять сказал я.
Я не знаю, о чем бы он еще спросил меня, потому что тут
мне приказали убраться...
Немного позже они вновь сели верхом, похожему на паука
человеку связали руки, и все уехали. Я следил, как они дви-
гались в сторону кентака, довольный, что они уходят. Таким
образом, мое первое столкновение с людьми окраин было непри-
ятным и беспокойным.
Позже я слышал, что оба пленника умудрились бежать в ту
же ночь. Не могу сказать, от кого я слышал об этом, но опре-
деленно не от моего отца. Он никогда не возвращался к собы-
тиям этого дня, а я не осмеливался спрашивать...

..........

Едва все успокоилось, и рабочие вернулись на поля, как
мой отец оказался в центре новой ссоры с моим дядей, Энгусом
Мортеном.
Разница в характерах и взглядах порождала у них чувство
войны друг с другом, продолжавшееся уже много лет. Мой отец
не раз утверждал, что принципы Энгуса опасны для всей окру-
ги, на что Энгус, как говорили, отвечал, что мой отец невы-
носимый педант и неразумный фанатик. Таким образом, новая
ссора могла вспыхнуть в любую минуту, а последняя из них
была вызвана тем, что Энгус приобрел пару гигантских
лошадей.
Слухи о гигантских лошадях доходили до нашего района,
однако никто этих животных не видел. Мой отец тревожился из-
за этих слухов, и когда Энгус купил свою пару, отец решил,
что их нужно проинспектировать.
Его сомнения укрепились, когда он увидел эти огромные
создания, почти трех метров росту. Он понял, что они непра-
вильные. Он с отвращением отвернулся от них и направился к
дому инспектора с требованием, чтобы гигантские лошади были
уничтожены как проступки.
- Это незаконно, - весело сказал инспектор, довольный,
что его позиция непоколебима. - Они одобрены правительством
и не входят в мою юрисдикцию.
- Я не верю в это, - сказал мой отец. - Бог не создал
таких лошадей. Правительсто не могло одобрить их.
- Но оно сделало это, - сказал инспектор твердо.
- Больше того, - добавил он с удовлетворением, - Энгус, зная
нрав своих соседей, привез заверенную родословную этих
животных.
- Правительство, которое одобряет подобные создания,
является продажным и аморальным, - заявил отец.
- Возможно, - согласился инспектор, - но тем не менее
оно остается правительством.
Отец посмотрел на него.
- Легко понять, почему некоторые люди согласны одобрять
их, - сказал он. - Такой урод работает за двух, а может быть
и за трех обычных лошадей. Разрешить их использовать выгод-
но, но это не означает, что они правильные. Я утверждаю, что
они, эти лошади, не являются божьими созданиями и, следова-
тельно, это проступки, которые должны быть уничтожены.
- Официальное одобрение утверждает, что эта порода
выведена нормальным путем, и я запрещаю вам порочить этих
животных любым способом, - сказал инспектор.
- Понятно, кто от этого получает выгоду. Для такого
поведения есть свое название, - ответил мой отец.
Инспектор пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78