Сейчас нет никакого сопротивления.
Я об_яснил ему наше положение и то, что мы не можем
выбраться из пещеры при дневном свете. С другой стороны,
если мы останемся, а лагерь будет захвачен, то его обыщут,
и мы обязательно будем найдены.
- Что слышно от подруги Петры из Цей-лона? - Спросил
Майкл. - Как вы думаете, мы можем рассчитывать на ее по-
мощь?
Сама незнакомка ответила несколько холодно:
- Вы можете рассчитывать на нас.
- А время не изменится? Вы не пробудете в пути дольше?
- Спросил Майкл.
- Нет, - заверила она нас. - Осталось уже примерно
восемь с половиной часов, - тут нотки, несколько самодо-
вольные до сих пор в ее мыслях, сменились ошеломлением, а
потом испугом. - Под нами совершенно голая и мертвая земля.
Мы видели раньше дурные земли, но не могли себе даже пред-
ставить такого ужаса. Здесь полосы земли на многие мили по-
крыты как-будто черным стеклом. Здесь нет ничего, абсолютно
ничего, кроме этого стекла, похожего на застывший океан
чернил...Потом пояс дурной земли, потом снова пояс стекла.
Они все тянутся и тянутся. Что нам делать здесь? Как они
могли допустить такое? Ничего удивительного, что никто из
нас не бывал здесь раньше. Как-будто находишься на краю
земли у входа в ад. Здесь нет никакой надежды, никакой
жизни... Но почему, почему, почему?.. Мы знаем, что силы
богов были в руках детей. Но неужели это были сумасшедшие
дети? Горы превратились в золу, а равнины в черное стекло.
И так даже сейчас, через целое столетие! Это ужасно...
Ужасно чудовищное безумие. Страшно подумать, что сошло с
ума целое человечество. Если бы мы не знали, что вы на той
стороне, то немедленно повернули бы обратно...
Петра прервала ее, испустив волну отчаяния. Мы не зна-
ли, что она проснулась. Не знаю, много ли она слышала, но,
очевидно, уловила последнюю мысль о возможном возвращении.
Мне пришлось некоторое время успокаивать ее, и женщина из
Цей-лона лишь тогда смогла, в свою очередь, успокоить пет-
ру. Тревога улеглась, и Петра стала слушать наш разговор.
Я спросил у подруги Петры, зачем им так нужны люди с
умением посылать мысленные образы, что они из-за них идут
на такой риск, и в чем заключается подвиг Кандида.
В ответ на мой вопрос и, видимо, под влиянием пейзажа,
который она наблюдала, женщина стала рассказывать предание
о подвиге Кандида:
"В то давнее время Кандид жил в одной из деревень ле-
са. Как он попал туда, и чем занимался раньше - нам не из-
вестно. Все началось с того, что рано утром одна женщина
подняла соседей истошным криком - она обнаружила следы раз-
двоенных копыт, принадлежащих какому-то неведомому доселе,
двуногому животному. Следы эти были четки и определенны. В
каждом дворе устроили западню, и через некоторое время за-
гадочный пришелец был пойман. Это произошло среди ночи, и
Кандида разбудил доносившийся из соседнего двора жуткий
плач, похожий на мычание молодого бычка. Когда он вышел
посмотреть, что случилось, то толпа мужчин уже снимала
чудовище с острых кольев, вбитых, по совету Кандида, в дно
ямы, прикрытой сухими листьями. Чудовище к тому времени уже
не мычало. Весило оно как добрый бык, хотя по величине не
превосходило мальчика-подростка, из ран сочилась зеленая,
вязкая кровь. Тело его было покрыто грубой, усеянной клеща-
ми, шерстью и струпьями. Убитый напоминал телом скорее не
человека, а захиревшего ангела: у него были чистые и тонкие
руки, сумрачные глаза, а на лопатках - две мозолистые куль-
ти, иссеченные рубцами - остатки мощных крыльев, которые,
по-видимому, были чем-то обрублены. Труп подвесили за щико-
лотки к одному из деревьев на площади, чтобы все могли пос-
мотреть, а когда он начал разлагаться, то сожгли на костре.
Вскоре после этого пошел дождь из крошечных желтых
цветов. Всю ночь они низвергались на деревню, подобно без-
звучному ливню, засыпали все крыши, завалили двери, удушили
людей, спавших под открытым небом. Нападало столько цветов,
что поутру вся деревня была выстлана ими, как плотным ков-
ром.
И тогда Кандид сделал вывод, что деревня уничтожила
своего хранителя и обречена. Поэтому он решился, собрал
уцелевших жителей деревни и повел их в направлении того
места, где когда-то потерял свою Наву.
Однако местность со времени его первого похода измени-
лась. Они вышли из той части леса, где жили, прошли через
желтую пустыню, где эхо повторяло мысли Кандида, добрались
до высохшей реки и спустились по каменистому берегу до тро-
пинки, ведущей в другую часть леса.
В течение следующих десяти дней они совсем не видели
солнечного света. Почва под ногами стала влажной и мягкой,
как вулканическй пепел, заросли с каждым шагом приобретали
все более угрожающий вид, временами казалось, что мир нав-
сегда утратил свою радость. В этом царстве сырости и без-
молвия, похожем на рай до свершения первородного греха,
ноги проваливались в глубокие ямы, наполненные чем-то мас-
лянистым и дымящимся. Целую неделю они брели как сомнамбулы
все вперед по мрачному миру скорби, озаряемые только мигаю-
щими огоньками светлячков. Пути обратно не было, потому что
тропа, которую они прорубали, тут же исчезала под новой
зеленью, выраставшей почти у них на глазах. Наконец, они
вышли на большую поляну. Их окружала темная, беззвездная
ночь, но эта тьма была насыщена новым чистым воздухом.
Измученные долгим переходом, люди подвесили гамаки и впер-
вые за две недели уснули глубоким, но беспокойным сном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78