- Ты был прав, о Мышелов! - радостно вскричал он. - Меня ослепил не
только дым от факела, но и сам его свет. Смотри: вот тропинка!
Мышелов посмотрел, куда указывал Фафхрд. Теперь, когда дым немного
рассеялся и не было оранжевых лучей факела, стала заметна пятнистая
фосфоресценция ила и умирающих морских организмов, даже несмотря на
лившийся сверху рассеянный свет.
Однако пятна фосфоресценции не были разбросаны совсем уж
беспорядочно. Начинаясь от колодца с висевшей в нем веревкой, через ил
тянулась полоса зеленовато-желтого ведьмовского свечения, которая
пропадала в углу воздушного шатра, не сулившем ничего хорошего.
- Не ходи туда, Фафхрд, - по привычке предостерег Мышелов, но
Северянин уже двигался широкими, медленными, как во сне, шагами. Рука, в
которой он держал добытые из ила драгоценности, постепенно выпрямилась, и
сокровища стали падать назад в грязь. Он дошел до тропки и двинулся
вперед, ставя свои подбитые шипами башмаки прямо посередине.
- Не ходи туда, Фафхрд, - повторил Мышелов безнадежно и даже
умоляюще. - Не ходи, говорю тебе. Она заманит тебя в смертельную ловушку.
Давай лучше поднимемся назад и заберем с собой все, что ты нашел.
Однако, произнося эти слова, Мышелов уже шел следом за Фафхрдом,
поднимая - гораздо более осторожно, чем маску, - предметы, которые ронял
его друг. Но Мышелов решил, что игра не стоит свеч, хотя занятия своего не
бросал: несмотря на соблазнительное сверкание, ожерелья, тиары,
филигранные чашечки для грудей и броши с большими булавками были не толще
и весили не больше, чем высохшие листья. Мышелов не обладал осторожностью
Фафхрда, и они рассыпаясь, когда он к ним прикасался.
Фафхрд повернул к нему сияющее лицо человека, которому снятся
неизъяснимые наслаждения. Когда последняя призрачная безделушка
рассыпалась в пальцах у Мышелова, Северянин сказал:
- Это все такая же ерунда, как и маска, - съеденные морем призраки
сокровищ. Но что они сулят, Мышелов! Что они сулят!
С этими словами он повернулся и наклонился, чтобы не задеть головой
внушительный бугор на свинцового цвета потолке.
Мышелов оглянулся на кусочек яркого дневного света с висящей
посредине веревкой с узлами. Струйки воды из двух ран в потолке стали
толще; там, куда они попадали, из грязи поднимались фонтанчики брызг.
Мышелов вздохнул и двинулся вслед за Фафхрдом.
Вскоре потолок снова стал выше человеческого роста, однако расстояние
между стенками шатра сделалось заметно уже. Теперь друзья шагали по
настоящему подводному туннелю - коридору с полукруглым потолком, который
был не шире, чем фосфоресцирующая желтовато-зеленая тропка на полу.
Туннель сворачивал то влево, то вправо, поэтому впереди обзор был очень
ограничен. Время от времени Мышелову чудилось, что он слышит раздающиеся
впереди свисты и стоны. Он переступил через медленно ползшего боком краба
и увидел рядом с ним торчащую из светящегося ила руку мертвеца, лишенный
плоти палец которой указывал направление, в котором им следовало
двигаться.
Фафхрд слегка повернул голову и серьезно заявил:
- Попомни мои слова, Мышелов, без магии тут не обошлось.
Мышелов подумал, что в жизни не слышал более бесполезного замечания.
Он чувствовал себя угнетенным. Он уже оставил бесплодные попытки уговорить
Фафхрда вернуться, потому что знал: остановить приятеля можно только
силой, а в драке, которая непременно завяжется, они обязательно рухнут на
стену подводного туннеля, что Мышелова совсем не устраивало. Конечно, он
всегда может вернуться один. И все же...
Мышелов двигался по бесконечному туннелю, ставя ноги одну за другой в
густой ил, который тихонько чавкал, когда он их вытаскивал, и вскоре его
начала гнести еще одна мысль - о колоссальной массе воды у них над
головой. Ему стало казаться, что он тащит на собственной спине все
существующие на свете корабли. Его воображение рисовало одну и ту же
картину - как внезапно обрушивается туннель. Он втянул голову в плечи: это
было единственное, что он мог предпринять, чтобы не броситься ничком в ил
и не ожидать катастрофы лежа.
Море у него над головой сделалось немного светлее, и Мышелов понял,
что туннель привел их к подножию кремовой скальной гряды, на которую они с
Фафхрдом взбирались накануне. Это воспоминание словно выпустило
воображение Мышелова из клетки - должно быть, потому, что отвечало его
желанию поскорее выбраться вместе с приятелем из переплета, в который они
попали.
Несмотря на то что светлые скалы оказались прочными и надежными,
вчерашнее восхождение было трудным: на гладкой каменной поверхности почти
не было никаких уступов, и друзьям пришлось взбираться по ветвистой
расщелине с помощью веревки, время от времени вбивая в трещины крюки для
опоры; однако они очень надеялись найти пресную воду и даже дичь,
поскольку так далеко на запад охотники из Уул-Хруспа обычно не заходили.
Наконец они добрались до вершины - усталые, запыхавшиеся, готовые
броситься на землю и, отдыхая, любоваться лугами и чахлыми деревцами,
которые, насколько они знали, часто встречались в других частях этого
пустынного полуострова, вытянувшегося на юго-запад между Внутренним и
Крайним морями.
Но вместо этого... они не обнаружили ничего. Даже хуже, чем ничего,
если такое возможно. Вершина, к которой они так стремились, оказалась
просто-напросто горизонтальной каменной пластиной фута в три шириной, а
кое-где даже уже, а с противоположной стороны был такой же, только еще
более крутой, обрыв в некоторых местах с отрицательным уклоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71